Сражение века

Кроме того, мы усилили оружием заводские отряды, сформированные из рабочих этих заводов, установили связь и взаимодействие их с войсками. Отряды рабочих выполняли до сих пор ремонтные работы по восстановлению подбитого и поврежденного оружия, пушек и танков. Теперь, то есть с 10–12 октября, им пришлось активно оборонять свои цеха заводов совместно с бойцами 62-й армии.

9 октября северная группа, состоявшая из 124-й, 149-й и остатков 115-й стрелковых бригад, занимала Рынок, Спартановку, рощу, что западнее Спартановки, и поселок Тракторного завода по реке Мечетка.

Полк дивизии Сараева был выведен в резерв на левый берег Волги.

Бои в центре армии, в районе поселков Баррикады и Красный Октябрь, носили все более ожесточенный характер. Контратака дивизии Гуртьева на поселок Баррикады в полдень 2 октября была остановлена встречным наступлением противника. Все же к исходу дня эта дивизия очистила часть Силикатного завода и овладела северо-западной окраиной поселка Баррикады. Однако развить наступление дальше она не смогла.

Дивизия Смехотворова, в полках которой насчитывалось до 200 штыков, вела неравный бой с пехотой и танками противника, наступавшего вдоль улиц Библиотечная и Карусельная. После упорных боев, доходивших до штыковых схваток, захватчикам удалось к исходу дня выйти на улицы Цеховая и Библейская.

В этот же день в стыке дивизий Батюка и Родимцева батальон гитлеровцев, переодетых в красноармейскую форму, прорвался через наши боевые порядки к оврагу Крутой и устремился к Волге. Контратакой резервных рот дивизии Батюка отряд головорезов был полностью истреблен. Коварный прием врага не удался.

Командный пункт армии расположился, как уже говорилось, около нефтяных баков, чуть ниже большого открытого хранилища.

2 октября фашисты, вероятно, узнав, где наш командный пункт, нанесли по нему сильный артиллерийский и авиационный удар. Фугасные бомбы разворотили весь берег, разрушили баки, которые были полны нефти, и пылающая масса хлынула через наши блиндажи к Волге. Командный пункт оказался в море огня.

Потоки пламени сжигали все на своем пути. Достигнув берега Волги, горящая нефть хлынула на баржи и на бревна, прибитые к берегу, стоявшие перед командным пунктом. Огненные потоки с баржами и бревнами поплыли вниз по течению. Казалось, сама Волга вспыхнула, и огонь, злорадствуя, бушует на ее стремнинах.

Провода связи были сожжены. Связь можно было поддерживать только по радио, но и оно работало с перебоями. Мы попали в плен огненной стихии, которая наступала на нас со всех сторон, и стояли в овраге около дымящихся блиндажей.

Начальник штаба Николай Иванович Крылов подал команду:

— Никому никуда не уходить! Все за работу в уцелевшие блиндажи!.. Восстановить с войсками связь и держать ее по радио!

Потом, подойдя ко мне, он шепотом спросил:

— Как, выдержим? Я ему ответил:

— Выдержим! — И закончил его же словами: — А в случае необходимости будем прочищать свои пистолеты.

— Добро, — сказал он.

Скажу откровенно, что в начале пожара, выскочив из блиндажа, я был ослеплен, растерялся. Но громкая команда генерала Н. И. Крылова для всех, в том числе и для меня, была, как «ура» во время атаки, толчком к дальнейшему действию. Окруженные огнем, мы остались на месте и тем самым сохранили управление войсками.

Пожар длился несколько суток, но подготовленного запасного командного пункта армии у нас не было — все части, в том числе и саперные, были в бою, поэтому пришлось работать пока в уцелевших блиндажах, щелях, ямах, под обстрелом. Не спали по нескольку суток.

Меня и генерала Крылова то и дело срочно вызывал на переговоры к рации начальник штаба фронта генерал Г. Ф. Захаров. Он требовал уточнить обстановку на фронте, которую мы сами не всегда точно знали, не всегда знали ее и штабы дивизий и все из-за того, что связь все время рвалась, выходила из строя.

Разговаривать по радио, процеживать слова по коду скрытого управления, когда над головой летят бомбы и снаряды, было делом невеселым, да и нелегким. Нередки были случаи, когда обеспечивающие наши разговоры радисты погибали с микрофоном в руках.

— Где вы находитесь? — то и дело запрашивали из штаба фронта.

Мы это понимали так: командование фронта хотело убедиться, живы ли мы и существует ли еще управление войсками в городе.

Не договариваясь, мы с Крыловым отвечали одно и то же:

— Сидим там, где больше всего огня и дыма.

3

Рассвет 3 октября начался новыми атаками противника. Стрелковая дивизия Ермолкина, не успев занять свой участок фронта и закрепиться, была атакована полком пехоты и двадцатью танками. После тяжелого боя дивизия отошла на восток, на рубеж поляны, что в километре восточное отметки 97,7.

Дивизия Гуртьева до 18 часов сдерживала наступление немцев, но к исходу дня, будучи охвачена с обоих флангов, отошла за железную дорогу, что южнее Нижнеудинской улицы, и левым флангом на Винницкую улицу. Командир полка майор Маркелов был тяжело ранен.