Тогда же, во второй половине августа 1572 г., была распущена по домам на отдых большая часть «береговой» рати и составлена новая, на три полка, роспись воевод на «берегу»: «А после царевичева приходу были воеводы по полком: в большом полку был князь Ондрей Хованской, Иван Морозов да из Донкова князь Юрьи Курлятев. В передовом полку князь Ондрей Палецкой. В сторожевом полку князь Михайло Лыков да Василей Колычов»[207]. Фактически, кампания была завершена — татарам было нанесено такое поражение, что ожидать их нового нападения в завершающемся году не стоило, да и мелкие отряды тоже вряд ли попытались бы «пошарпать» русскую «украйну» в поисках добычи.
По-разному сложилась судьба воевод, возглавлявших русское войско в эти жаркие летние дни. Князь М.И. Воротынский поначалу был щедро пожалован Иваном Грозным. Царь не только полностью снял с него опалу и сделал фактически главой Боярской думы, как писал Р.Г. Скрынников, «выше него в думе «сидел» один князь И.Ф. Мстилавский. Но этот последний признал себя виновником сожжения Москвы, из-за чего лишился всякой популярности и авторитета в стране…»[208]. Более того, в конце 1572 г. Иван пожаловал Воротынскому часть его вотчин (Перемышль), отобранных ранее[209]. В апреле 1573 г. Воротынский снова был назначен командующим «береговым» разрядом, возглавив большой полк, который встал в Серпухове[210]. Казалось, худшие времена для князя миновали. Однако на самом пике славы над Воротынским внезапно снова сгустились тучи. Как сообщает разрядная книга, как только в Разрядном приказе был составлен «береговой» разряд на весну-лето 1573 г., так первый воевода сторожевого полка князь В.Ю. Булгаков-Голицын «…бил челом государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии … на боярина и воеводу на князь Михаила Ивановича Воротынсково. И на той службе Голицын с Воротынским месничался и списков дворян и детей боярскихза князь Михаилом Воротынским не имал, а сказал, что ему, князь Василью, на той службе князь Михайла Воротынсково меньши быть невмесно…»[211].
Требование Голицына дать ему «щот и суд» внешне выглядело абсурдным. Ведь по давнему приговору 1550 г. первый воевода большого полка был безусловно выше первого воеводы сторожевого полка[212]. Послужной список и статус Голицына, ставшего боярином только в 1576/1577 г.[213], также не давали ему шансов на успех в этом деле, равно как и родовитость — Голицыны очевидного преимущества в «чести» перед Воротынскими не имели. Неожиданно Иван Васильевич удовлетворил челобитье князя: «И государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии боярина своего и воеводу князь Василья Юрьевича Голицына пожаловал, велел послать к нему невмесную грамоту, что ему князю Василью Голицыну со князь Михаилом Воротынским быть без мест в сем розряде»[214].
Вне всякого сомнения, челобитная Голицына появилась не на пустом месте. Видимо, в конце зимы — начале весны 1573 г. Иван Грозный по неизвестным причинам утратил доверие к Воротынскому[215]. Охлаждение царя к своему лучшему полководцу к моменту составления «берегового» разряда стало настолько очевидным, что В.Ю. Голицын решил воспользоваться этим обстоятельством. Правда, ему пришлось ждать почти три месяца, пока Иван не вынес свое решение удовлетворить его челобитную[216]. О том, что происходило в течение этих месяцев — можно только догадываться. Ясен только исход — согласно лаконичному свидетельству разрядной книги, «…тово же году положил государь опалу свою» на Воротынского, «взял» его «з берегу» и «казнил смертию»[217].
Тогда же опале подверглись два других воеводы «берегового» разряда 1573 г. — князь Н.И. Одоевский, вместе с Воротынским сражавшийся летом 1572 г. при Молодях, и престарелый воевода М.Я. Морозов, причем последний даже не успел прибыть на место службы, как был арестован. Все они также были казнены[218]. Поплатился головой и второй воевода сторожевого полка В.И. Умного Колычев. Правда, случилось это позднее, вероятно, летом 1575 г., и смерть его связана была, судя по всему, с падением царского фаворита окольничего Б.Д. Тулупова и восхождением новой «звезды» в окружении Ивана Грозного — Бориса Годунова[219].