Сражение

Как поступить? Можно последовать совету О'Хары и сказаться больным, и никто не засомневается, ведь он никогда не болел. Может, доложить прямо сейчас и О'Хара отвезет домой? Он выйдет из дела, и оно его никак не коснется. Однако все не так просто. Конечно, можно отсидеться дома. Превосходно! Но он же знает обо всем этом. Если теперь или когда-нибудь в будущем дельце откроется, О'Хару привлекут к ответственности за участие в преступлении, и его, Пола Данстена, поймают в ту же сеть и осудят за молчание. Он ведь знал, где грабитель и что О'Хара с другими собираются сделать, но не сообщил начальству. Этого будет достаточно. Если все пойдет прахом, то Данстену не поможет, что он был дома.

Ах, как хотелось, чтобы ограбления вовсе не было! Потому что, как ни крути, это дело — беда. Если сейчас пойдет домой, не только окажется виновным, но и не получит своей доли. Значит, будет рисковать, не рассчитывая на деньги, что ему в некотором отношении не по душе. Кроме того, О'Хара никогда не даст забыть об этом. И он, и Келайто, и друзья Келайто с этих пор будут считать Пола Данстена трусом, станут относиться к нему пренебрежительно, а О'Хара, вероятно, сделает жизнь невыносимой. Но пойти туда — значит участвовать в убийстве. В первом убийстве. Он не обманывался, и это скребло по нервам, словно проволочная мочалка. И он, как и О'Хара, не мог пренебречь этим или выйти из игры. Какой бы ни была их основная мотивировка или главная цель, не уйти от того, что собираются убить человека, пристрелить безоружного и спрятаться за формой полицейских.

Отвратительный тупик, и с какой стороны ни посмотри, выхода не видно. Он не может доложить начальству, ибо О'Хара взаправду превратит его жизнь в кошмар. Не говоря уж о Келайто. Он даже представить себе не мог, что сделает Келайто, если он, Данстен, испортит дело. Приходилось выбирать одно из двух: сказаться больным, отправиться домой и не участвовать в деле — и лишиться своей доли денег и сохранить за собой часть вины; или же участвовать, быть замешанным в убийстве, но получить свою долю.

Он раздумывал так около пяти минут, пока О'Хара не притормозил наконец патрульную машину и не выключил сирену, сказав:

— Достаточно. Мы потеряли его. — Он взглянул на Данстена. — Скажешься больным?

Тот неохотно покачал головой.

— Нет, я остаюсь.

— Молодец! — одобрил О'Хара.

И у Данстена возникло странное ощущение: О'Хара вроде бы успокоился, будто тревожился, что придется участвовать в деле без Данстена.

Впечатление было, должно быть, ложным, но несколько секунд Данстен был потрясен, словно в невидимой стене мира вдруг открылась дверь и он заглянул по ее другую сторону, в совершенно незнакомый мир, где цвета и формы — все другое. Впечатление исчезло почти сразу же, как призрак на экране телевизора, оставив неясное неприятное чувство. Данстен предположил, что оно возникло из-за принятого решения. О'Хара съехал с основной дороги и остановился. Он позвонил по радиотелефону, сообщил об их местонахождении и сказал, что они потеряли бандита, который пересел в другой автомобиль и, должно быть, куда-то свернул. Им дали указания подождать минутку, и О'Хара, воспользовавшись паузой, сказал Данстену:

— Ты не можешь с уверенностью предположить, как все произойдет. Может быть, есть простой способ все сделать, никого не убивая.

— Каким образом? — спросил Данстен.

— Откуда я знаю? — раздраженно ответил О'Хара. — Откуда я могу знать, пока мы не приехали туда и не оказались на месте. Вполне возможно, что все уладится. Никогда не следует рассчитывать на худшее.

Через несколько минут диспетчер приказал им ехать к заграждению на Западном проспекте. Затем спросил:

— Мне сообщить кому-нибудь?

— О чем? — спросил О'Хара.

— Вы вроде бы должны освободиться в шесть?

Данстен поднял глаза.

— Так что? — спросил О'Хара, насторожившись, как будто зная, что за этим последует.

— Не получится, — сказал диспетчер, — если его к тому времени не поймают. Но мне думается, вам предстоит длинная ночь. Так хотите, чтобы я кого-нибудь предупредил?

— Черт побери!

— Согласен, — сказал диспетчер. — Так мне позвонить кому-нибудь?

— Нет! — сердито ответил О'Хара и выключил телефон.

Взглянув на Данстена, он спросил:

— Ты чего смеешься?

— Я? Я не смеюсь.

Но он смеялся именно потому, что вдруг увидел возможный выход. Они с О'Харой продежурят всю ночь у заграждения на дороге и не вернутся к Келайто. Если тот и сделает что-нибудь, то это будет на его совести, а Данстен и О'Хара останутся в стороне. Грабитель может даже убежать, получив достаточно времени. Но ему удалось сделать озабоченное лицо — ради О'Хары.

— Может быть, я смеюсь над тем, как тебя рассердил Флойд, — сказал он. — Он же ничего не знает об этом.

— Не над чем смеяться, — ответил сердито О'Хара, резко рванув автомобиль, и развернулся прямо перед носом идущей навстречу машины.

Данстен больше не улыбался.

Глава 3

— Ключ у тебя? — спросил Келайто.

— Конечно, — ответил Бенниджио. — Что случилось?

Келайто ткнул большим пальцем в здание кассы рядом с ним.

— Можешь провести нас туда, — спросил он, — не взламывая дверей?