Сравнять счет

То, что на кону моя задница – в данном случае буквально моя голая задница перед камерой – не означает, что процесс чем-то отличается. Требуется несколько правок, чтобы создать нечто, идеально сочетающее юридический жаргон с подспудным посылом «не связывайся со мной, я серьезно отношусь к делу».

Как только письмо отправлено, я просматриваю список частных детективов фирмы, к которым можно обратиться, и отправляю электронное письмо с запросом на первое имя в списке. Письмо о прекращении противоправных действий позволит привлечь этого подонка к юридической ответственности, но не заставит его бросить свою затею. Если мы действительно хотим, чтобы это видео не было обнародовано, мы должны найти этого парня и заставить его соблюдать каждую букву закона, который он нарушает.

Детектив тут же отвечает на мое письмо, рассказывая о своем впечатляющем опыте работы в области кибербезопасности. Идеально. Он нанят. Этот гребаный хакер получит свое.

Итак, письмо о прекращении противоправной деятельности? Есть. Частный сыщик? Есть. Что дальше?

Обычно в этой части процесса я составляю подробное электронное письмо клиенту, информируя о прогрессе по всем пунктам. Но это Тедди. Я не уверена, что он в состоянии усвоить и половину юридического жаргона, который я обрушу на него в профессиональном письме. Уж лучше просто позвонить ему.

Я закрываю дверь офиса, затем выбираю номер Тедди на экране моего телефона. Он берет трубку после первого же гудка:

– Мы поймали его?

Я закатываю глаза. Как, по мнению Тедди, адвокаты зарабатывают на жизнь? Гоняются за плохими парнями, словно гончие в старых мультфильмах?

– Нет, Тедди. Мы его не поймали. Для этого еще слишком рано. Но я послала письмо о прекращении противоправной деятельности, а это по сути значит, что этот мудак теперь знает, что у тебя есть юридический представитель и ты хочешь, чтобы он угомонился.

В трубке долго висит тишина, и когда Тедди наконец отвечает, в его голосе звучит раздражение:

– Это вообще даст что-нибудь? Конечно, теперь он знает, что я хочу, чтоб он угомонился. Или она. Неважно. Когда мы перейдем к реальным действиям?

Чтобы не огрызнуться на него, мне приходится буквально прикусывать язык.

– Тедди, я наняла частного детектива. Прошло всего два дня, и нужно расставить все точки над «i». Просто имей в виду, что мы делаем все необходимое, чтобы предотвратить обнародование этого видео. Клянусь. Я хочу этого так же сильно, как ты. Так что не думай, будто я не стараюсь ради того, чтобы это не увидел никто, кроме нас и того мудака, который заполучил запись.

Неприятное чувство заставляет все внутри сжаться, напоминая, что, если бы много лет назад Тедди сдержал обещание и удалил видео, нам не пришлось бы сейчас разгребать это дерьмо. Но, к сожалению, реальность такая, какая есть. Мысли из разряда «что было бы, если» не помешают нашему домашнему порно стать вирусным.

– Ладно. Прости, – говорит он. – Я просто очень переживаю. Тренировка сегодня была кошмарная. Такое чувство, будто я впервые вышел на лед. Я не могу сосредоточиться ни на чем.

Хотя Тедди не видит меня, я киваю, соглашаясь:

– Поверь, ты не один такой. Но я делаю все, что можно. А вот что ты можешь сделать сейчас, так это перевести гонорар за мои услуги. Мой помощник отправит тебе письмо с деталями.

– Понял. Это я могу сделать.

От решимости в его голосе у меня в горле встает ком. Я знаю, что он хочет помочь чем-то большим, но ничего не может сделать.

– Мне пора. Есть другие дела, которым нужно уделить время.

– Конечно, Сара, – говорит он неожиданно серьезно и спокойно. – Правда, спасибо тебе за все. Я знаю, что схожу с ума, но я не смог бы справиться без тебя.

Тон его голоса вызывает знакомые ощущения – по спине бегут мурашки. Я помню это покалывание. Раньше, когда мы с Тедди учились вместе, я ощущала его постоянно. С тех пор я не чувствовала ничего подобного.

– Не за что, ТиКей. Давай созвонимся завтра.

Повесив трубку, я перевожу свой телефон в режим «не беспокоить» и кладу его в сумочку. Теперь, когда я покончила с этим, нужно серьезно сосредоточиться. У меня есть дело, которое через несколько недель должно быть передано в суд, и мне нужно проделать огромный объем подготовительной работы.

Остаток дня я провожу, погрузившись в это дело, составляя заметки и ведя переписку по электронной почте до тех пор, пока пальцы не начинают неметь. Это чудо, что у меня до сих пор нет туннельного синдрома, учитывая, сколько времени я провожу, печатая.

Когда в комнате становится немного холоднее – признак того, что солнце в Сиэтле садится за горизонт – раздается стук в дверь.

– Входите! – выкрикиваю я, и входит Дэвид, держа в одной руке дипломат, а другой поправляя свои черепаховые очки на переносице.

– Усердно трудишься? – спрашивает он, вскидывая бровь. – Ты весь день сидела в офисе. Я уж думал, ты тут заснула.

Я смеюсь, качая головой:

– На самом деле, ровно наоборот. За весь день не было и минутки преклонить голову.

– Что ж, мы с парой партнеров собираемся пропустить по стаканчику, отпраздновать закрытие дела О’Бэннона. Хотел пригласить тебя.