Спуская псов войны

– Смотри. Чоданга, по сути, трехъярусная. Высокие скальные плато называются «островами». Ниже – «моря». А еще ниже – основная поверхность планеты. На самом деле «моря» – это огромные возвышения над поверхностью Чоданги высотой в восемь-десять километров. И из этих возвышений поднимаются высокие скальные плато – «острова». Так, например, наша колония находится на высоте двадцать три километра над нулевой отметкой.

– А что там, в самом низу?

– Там высокое давление, высокая влажность, жара, еще один облачный слой, вечный туман. Там темно даже днем, прямая видимость – метров пятьдесят. Еще есть моря – настоящие, с водой, а не условные. Это – неизведанное место, вся Чоданга, если на то пошло, практически не изучена. И – на дне есть живые существа, по сравнению с которыми земной слон – как кот по сравнению с тобой.

Уже в конце полета они прошли на малой высоте над равниной, по которой величественно шло стадо здоровенных шестиногих колобков: крупный, почти со слона ростом, но гораздо более массивный вожак и несколько животных помельче. Стайка малышни резво носилась между старшими. На гравилет никто из шестиногов внимания не обратил вообще.

– Они привыкли? – полюбопытствовал Леонид.

– Нет, шестиноги попросту никого не боятся, на них крайне редко кто-либо охотится.

– Они не выглядят опасными.

– Именно что не выглядят. Совершенно безобидные существа, если только не напасть на них. Взрослые особи питаются зеленью, которую трескают нередко вместе с ветками, а то и съедают деревья целиком. Их желудочные ферменты – очень едкие и токсичные вещества. Встречая хищника, который мог бы напасть на детеныша, шестиног отрыгивает часть съеденного, и даже если не попадет во врага – дикая вонь отбивает нюх надолго. В качестве крайней меры раненый или схваченный шестиног, как взрослый, так и малыш, специальными мышцами рвет свои внутренние органы, смешивая несколько секреций с желудочным соком, и взрывается. В прямом смысле, с огнем, грохотом и ударной волной. В качестве поражающих элементов – все тот же желудочный сок, притом кипящий.

– Странный метод защиты, – заметил Леонид. – Я всегда полагал, что смысл самообороны заключается прежде всего в том, чтобы пережить нападение.

– С точки зрения отдельного индивида – да. Но если говорить о видовой вражде – математика иная. На каждого хищника всегда приходится много жертв, и потому для травоядного вида размен «один к одному» является выигрышной стратегией. Итог – шестиноги врагов практически не имеют. Хищники, которые могли бы представлять для них угрозу, либо держатся подальше, либо попросту уничтожаются. Точно так же, заметь, ведут себя и люди. Танк, на который твой дед разменял свою жизнь, имел большее значение, чем один человек, не так ли?

Наемник кивнул:

– Да, действительно. Хотя я бы не стал проводить параллели – мой дед не математикой руководствовался.

– Кстати, я об этом тоже хотела спросить, – сказала Лаш, – зачем бросаться под танк, если можно бросить гранату?

Леонид пожал плечами:

– Я не знаю всех подробностей, только то, что рассказал очевидец. Во время боя выводили полевой госпиталь. Враг наступал, и когда раненых и персонал собрались эвакуировать глубже в тыл, внезапно появились немецкие танки. Дед был в охранении, и когда начался ад кромешный, пытался увести оврагами нескольких медсестричек и группу раненых. Их заметили, погнались двумя танками. У деда была связка противотанковых гранат, но уничтожить ими танк можно было только при условии, что гранаты взорвутся под танком, днище у него – самое тонкое. Он вначале сумел увести оба танка за собой, но потом уже некуда ему было деваться. Группе он приказал разделиться на две части и уходить разными путями. Дед должен был уничтожить танк наверняка: если танк останется только один, хотя бы половина спасется. Да и потом – даже если бы он выжил, уничтожив танк, куда от второго деться посреди поля? Канава не вариант, там раненые сидели, он привел бы врага прямо к их укрытию. А вообще, это легко – сидеть сейчас и обсуждать, что да как. У деда были секунды на принятие решения, от которого зависели жизни многих, – и я горжусь тем, какое он принял. В итоге когда первый танк взлетел на воздух – от взрыва гранат сдетонировала боеукладка, второй испугался и дал задний. Дед спас всех, получил орден посмертно. А один из тех раненых после войны нашел бабушку и отца, он-то и рассказал о последнем бое деда.

В это время включилась внутренняя связь.

– Расчетное время прибытия – две минуты, – сообщил «Лихач», – готовимся к посадке.

* * *