Спрятаны Под Сосной

— Ты ослушался моей просьбы, — сказала женщина, сверля своим глазом. — Ты проявил неуважение в моём доме.

— Я всё делал, — настороженно оправдывался я.

Её просьбы можно называть приказами, но она давно привыкла сглаживать углы похожими по смыслу словами.

— Когда я заглянула в шкаф чтобы найти нужную мне коробку, то поняла, что ты не убрался в шкафу, хотя сам знаешь, что бардак в нашем доме непозволителен.

Я ощутил, как мои глаза расширяются, а ноги становятся более ватными под её обвинениями. В любом случае в шкафу далеко не бардак, а всего лишь слой пыли на верхней полке.

— Но и это не самое главное, в чём ты провинился, — тонкая на вид женщина, сейчас казалась мне грознее любого верзилы.

Пройдя мимо меня и надвигаясь в мою комнату, я инстинктивно пошёл за матерью, понимая, что иначе меня казнят.

Уже в моей комнате я увидел открытый шкаф и стул, который стоял для того чтобы заглянуть на верхнюю полку. Мама так и сделала, но к моему ужасу начала там рыться.

Я понял, что она имела в виду.

Через секунду мама достала вязаную игрушку, которая была способна уместиться в двух руках. Это была игрушка с формой совы, где преобладали фиолетовые и чёрные оттенки пряжи. Глазами были две черные бусинки, пропорциональные с головой.

— Что это? — спросила мать, сжимая игрушку от ярости.

В голову не приходил ни один из ответов, но мама требовала от меня объяснений. Встав на пол и подойдя ко мне, она сжала игрушку ещё сильнее и переспросила вопрос.

— С каких пор ты играешь в игрушки? — женщина подсознательно не приняла бы ни один из ответов.

Я не играю…

Что мне ей сказать? Что эту игрушку ручной работы подарила старая подруга, которой нет в живых, и остался только её призрак? Или лучше соврать, придумав, что это был один из проектов для школы?

Тогда как я объясню то, что не выбросил игрушку?

— Я буду ждать, пока ты не ответишь, — требовала мать, сжимая подарок так, что игрушка была готова порваться на части.

Почему ты вообще лазила в моём шкафу?

Почему у меня ком не только в горле, но и в голове?

Я ощутил, как начала дрожать моя челюсть, а по щекам стекало нечто похожее на слезы. С каждой секундой слёз становилось всё больше, а они медленно стекали.

От стыда я опустил голову, чтобы скрыть слезы.

— Ты ещё и плачешь как маленькая девочка? — Мама продолжала давить на меня, стараясь сломить мой характер.

Почему я плачу?

Слезы не текли с того самого дня, когда я в последний раз мог увидеть Лили. Тогда я был по-настоящему разбит и спустя время другие плохие моменты из жизни казались мне пустотой.

— Я не уйду, — продолжала говорить мать, требуя узнать правду об игрушке.

— А я не расскажу тебе о ней, — Ответил я, совершенно не думая, ведь мой мозг уже был задавлен матерью.

Женщина сменилась в лице, долгое время, стараясь переварить ситуацию. Ей никогда в голову не могла прийти мысль, что её родной ребенок ответит в такой грубой форме.

— Ты позоришь меня… — спокойно ответила мать. — Мы вернёмся к этому разговору, и я узнаю правду от тебя.

Мне казалось, что самое сложное уже позади, слёзы перестали течь, а дышать было намного свободнее. Я уже не смотрел себе в ноги, а изучал лицо матери.

Что-то щёлкнуло в голове матери и ей захотелось вынести всю злобу.

Подойдя к столу и взяв ножницы, которые я использовал для бумаги, женщина начала резать игрушку. Пряжа начала рассыпаться и совсем скоро единственная игрушка будет поделена на все части.

— Что ты делаешь? — спросил я у мамы, повысив голос.

Но женщина была настроена серьезно и продолжала резать плотную игрушку, что давалось ей не без труда.

Я не мог смотреть на то, как портят и уничтожают единственный подарок, и воспоминание о Лили. Первые недели без этой девочки я плакал, засыпая вместе с этой совой. Но теперь я, плачу вновь, наблюдая как мои воспоминания уничтожают.

Когда женщина разрезала игрушку и была готова выйти из комнаты чтобы выбросить её в ближайшую урну, я перегородил ей проход и не хотел пропускать мать ни перед каким предлогом.

— Вот значит как… — женщина была способна убить глазами. — Я растила тебя, кормила и воспитывала, а эта игрушка ценнее родной матери.

Свою маму я люблю, также как и любой другой парень. Но именно свою маму, а не надзирателя, которая спит и видит, как нанимает мне всё больше репетиторов, чтобы я сдал “идеально” каждый из предметов.

— Забирай этот мусор, — мама опустила ладони и разжала их, голова и тело игрушки повалились на пол.

Пройдя мимо моего плеча, я смотрел на части подарка. В голову лезла картина из прошлого, уже размытая, но не менее важная. Такая, в которой Лили дарит мне игрушку, на которую она потратила несколько часов, а скорее всего и дней.

Потратила их, для меня…

Подойдя к маленьким кусочкам, имеющим неимоверную важность для меня, я краем уха слышал, как мама топает, хлопает дверьми и желает разрушить полдома.

Опустившись и взяв в руки по части, мне пришло осознание ситуации и того, что я натворил.