Спрячь. Ищи. Найди. Продай

Скандал этот возник из-за того, что одна известная имагинерская частная галерея в 2006 году приобрела у Тальмана малоизвестный пейзаж Поля Сезанна, выложив за него кругленькую сумму, но через год та же картина всплыла на аукционе в Японии. Первыми об этом затрубили имагинерские журналисты, что вызвало немедленную реакцию со стороны галереи, которая назначила повторную экспертизу полотна. Японцы поспешили снять свою картину с торгов и тоже назначили экспертизу. В итоге оказалось, что картина японцев — подделка, а подлинник находится в имагинерской галерее. Дотошные представители прессы выяснили, что поддельный пейзаж был приобретен у какого-то швейцарского дилера в 2004 году, который, в свою очередь, купил его у того же Дениса Тальмана, клявшегося во всех интервью, что он искренне недоумевает, как получилось так, что он продал одну и ту же картину двум разным покупателям.

Денис, разумеется, лгал. Не только полотно, проданное японцам его швейцарским сообщником, было фальшивым, но и документы, подтверждающие его мнимую аутентичность. Из бумаг следовало, что Тальман купил его у имагинерского коллекционера, который по какому-то странному совпадению умер в тот же год, что была заключена сделка. К умершему же коллекционеру пейзаж попал из британской галереи, которая прекратила свое существование еще в 1965 году.

Позднее японцы попытались привлечь к ответственности Тальмана и его соучастника, но дело, рассматриваемое в суде в Токио, затянулось и, в итоге, развалилось из-за недостатка улик против имагинерского дилера.

Впрочем, не только Тальман, но и многие его коллеги без угрызений подсовывали своим клиентам откровенные подделки, причем в намного более крупном масштабе, чем он. Так, по утверждениям многих экспертов, доля фальшивых произведений искусства на международном рынке составляет примерно сорок процентов, хотя, конечно же, не всегда аукционы и галереи умышлено выставляют подделки на продажу.

Во-первых, через их руки ежегодно проходит так много предметов, что досконально исследовать каждый из них невозможно, а содержать большой штат экспертов — слишком накладно.

Во-вторых, даже самые опытные эксперты не застрахованы от проколов, но вопрос в том, что не каждый из них наберется смелости признать, что не смог уличить подделку. Ведь признать ошибку, значит бросить тень на собственный авторитет и, соответственно, потерять доверие клиентов. Крупным дилерам тоже не выгодно ставить под удар свою репутацию сомнительными сделками, но если, все-таки, им попадаются подделки, возможных сценариев два: попытаться взыскать потерянные деньги через суд, что не всегда удается, или попробовать вернуть себе инвестицию, спихнув фальшивку следующему по очереди покупателю.

Нужно учитывать и то, что рынок искусства такой же рынок, как и любой другой, вне зависимости от того, что на нем продается, поэтому во главу угла ставится прибыль, а отнюдь не принципы морали. Торговцев интересует не художественная ценность картины, — ведь пока она висит на стене, денег она не приносит, — а то, за какую сумму ее можно было бы продать. Без спроса и предложения нет рынка, нет и прибыли, поэтому всегда одни будут готовы подделать картину, другие — сделать вид, что это подлинник, а третьи — купить ее.

Хотя для Тальмана случай с обманутыми японцами не имел тяжелых последствий, не считая изрядно подпорченный имидж, из второго по очереди скандала, случившегося в том же 2007 году, сухим из воды выйти ему не удалось.

Еще в начале двухтысячных годов местные полицейские напали на след одной из самых крупных имагинерских группировок, занимающихся контрабандой артефактов из стран Ближнего Востока. Несколько лет ушло на то, чтобы вычислить главных участников схемы, маршруты поставок и дилеров, ответственных за сбыт ценностей. Главным среди последних оказался именно Денис Тальман, предлагавший своим доверенным клиентам (условия обговаривались в небольшом кабинете на втором этаже Арт Центра) каталоги с ценнейшими артефактами, которыми не могли похвастаться даже некоторые именитые музеи.

К концу 2007 года у сыщиков было уже накоплено достаточно материалов, чтобы передать дело в суд. Тогда и Тальман был впервые приглашен к следователю, который разъяснил ему, в чем его подозревают. Услышав, какие против него имеются доказательства, и поняв, что на этот раз полицейские прижали его к стенке, в прямом и в переносном смысле, он решил принять предложенную ему сделку со следствием и дать показания против своих соучастников, заодно выдав два тайника с контрабандой. Взамен, из обвиняемого он превратился в свидетеля, на него наложили крупный штраф и изъяли часть экспонатов, лежавших в хранилище его галереи.