Способен на все

Более мужественного мужчины она не встречала в жизни. Даже сквозь южную обходительность стойко пробивалась мужская грозная сила. Не почувствовать эту ауру было просто нельзя. Пусть стремление любую работу сделать на «отлично» и ставило Бретта в один ряд с членами его семьи, рафинированными интеллектуалами, но и любой солдат-контрактник безошибочно признал бы в нем своего брата – бесстрашного и сильного воина.

Бретт неспешно подошел к Клер поближе, и, несмотря на избыток кислорода в окружающей атмосфере, ей вдруг стало не хватать воздуха. Теплые ладони легли на ее щеки, и она почувствовала, как горячий ток пробил ее насквозь. Клер вздрогнула.

Бретт поднял брови, давая понять, что заметил и верно оценил ее реакцию.

– Моя принадлежность к сильному полу под вопрос не ставится, сахарок.

– Кто бы сомневался? В тебе больше тестостерона, чем в целой гвардии бодибилдеров.

– Ты так считаешь? – Его улыбка творила что хотела с ее чувствами.

– Я... – Клер пришлось прочистить горло, чтобы закончить предложение. – Я действительно так считаю.

Она больше ничего не смогла сказать, потому что он накрыл губами ее губы. Его твердые и гладкие губы сминали ее губы и требовали отклика, который она не в силах была не дать.

Тело ее по собственной воле качнулось ему навстречу, требуя контакта. Она осязала неопровержимое свидетельство его возбуждения, и в то время как женский инстинкт посылал мозгу сигналы радости, другая часть сознания, что все еще функционировала автономно, напомнила Клер, что они находятся на общественном пляже.

В тот момент, когда она попыталась совладать с телом и адекватно отреагировать на эту мысль, Бретт прервал поцелуй. Он отступил на шаг и прижался лбом к ее лбу.

– Мне сейчас меньше всего хочется запускать змея. Теперь, когда голова ее была опущена, Клер не могла не видеть того, как натянулись его брюки в известном месте. Бретт не лукавил. И ответный импульс в увлажненном, набухшем лоне лучше всяких слов говорил о том, что ее тело с ним абсолютно согласно. Однако теперь, когда губы Бретта уже не вносили такой сумятицы в ее сознание, здравый смысл возобладал.

– Пускать змея – это все, чем мы можем заняться на пляже, не рискуя быть арестованными за развратные действия в общественном месте, – сказала она тихим дразнящим голосом.

– Мы могли бы снять номер в отеле.

Клер заставила себя отступить на шаг, прервав телесный контакт. Но тогда встретились их глаза. Она готова была ему уступить.

– Ты уже второй раз это предлагаешь. Не знаю, чувствовать ли мне себя польщенной или обеспокоенной из-за того, что у тебя пунктик на отелях?

– Если у меня и есть на чем пунктик, так это на том, чтобы нам никто не мешал, когда я буду делать с тобой то, что хочу. И поскольку делать это я хочу только с тобой, то лучше заниматься этим за закрытой дверью. А теперь тебе решать, должна ли ты чувствовать себя польщенной или нет.

Простая логика подсказывала, что в этом признании ничего лестного для нее нет. Конечно, физическое желание не относится к разряду высоких чувств. Но Клер не могла не заметить, что желание, которое испытывал к ней Бретт, было исключительным и для него самого. Он не хотел просто женщину, он хотел именно ее, Клер. И это делало ее, Клер, особенной в его глазах. Особенной.

Клер не могла взять в толк, почему он так сильно хочет ее, когда вокруг столько красивых, умных, успешных женщин. Они куда лучше ее знают, как доставить удовольствие такому мужчине. Их бы такая перспектива весьма порадовала.

– О чем ты думаешь? – спросил Бретт, сканируя ее взглядом. – У тебя такое интересное выражение лица, но я не могу его понять.

– Я решила, что чувствую себя польщенной.

– Это хорошо. – Он шагнул к ней и сразу показался ей огромным, как башня. От него волнами исходил сексуальный посыл.

Клер отступила. На губах ее, вопреки трепещущему сердцу, играла дразнящая улыбка.

– И еще я решила, что научу тебя запускать змея.

– Клер! – застонал Бретт.

Она наклонилась и, подхватив змея-бабочку и сандалии, отпрыгнула в сторону.

– Давай же! Ветер в самый раз для полета!

– Я знаю иной способ сделать так, чтобы ты улетела, моя сладкая, и погода вполне подходит и для этого тоже.

Клер стремительно увернулась от его рук и легко побежала вдоль моря.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты зациклен на одной мысли?

– Говорили. Раз или два, – протянул Бретт.

– Итак, с тобой это всегда случается, когда ты хочешь секса? – Сейчас она проверит теорию о том, что он испытывает к ней особые чувства.

– Нет, – с напором в голосе сказал Бретт.

Клер остановилась и, обернувшись, посмотрела на него. Он перехватил ее взгляд.

– С тобой все по-другому, Клер.

– По-особому?

– Да.

– Голос у тебя такой, будто это тебе досаждает.

– И это так.

– Почему?

– Я могу дать тебе свое тело, но я не могу дать тебе будущего.

– Я знаю. – Его будущее уже принадлежало мертвой женщине, и уже одно это должно было укрепить ее защиту против его сексуальной харизмы.