Splinter cell

показать вам завершенный Феникс.

С этими словами, Фарид открыл двери конференц-зала здоровой рукой, и

указав жестом, что заседание подошло к концу.

Таригиан не заметил, что Мертенс и Ахмед Мохаммед обменялись

взглядом,который был понятен только им обоим.

Тремя часами позже Насир Таригиан закрылся в своем офисе и смотрел в

зеркало на стене. Обычно он ненавидел зеркала, но с тех

пор как он решил приступить к реализации проекта, чтобы поставить Ирак на

колени, он хотел ежедневные напоминания себе о том, почему он это делает.

Он никогда не забывал тот роковой день, когда бомбили Тегеран. Сирены

воздушной тревоги был громкими и всегда пугали его

дочерей. В то утро школа была отменена и дети были дома со своей матерью.

Таригиан был занят на политическом митинге в знак

протеста против войны и строгими религиозными нынешним правилами

тогдашнего правительства. Когда началась бомбардировка он

покинул митинг и направился прямиком домой, пробежав девять с половиной

километров, чтобы быть со своей семьей. Он

представлял себе лицо жены и как счастлива она была бы видеть, когда он

вошел бы через парадную дверь их милиго, двухэтажного

дома. Он упорно трудился, чтобы дать его семье такой дом. Насир Таригиан

был одним из тех удачливых иранцев, которым досталось

богатство бывшего Шаха, консультируя его по вопросам политики. Излишне

говорить, что Таригиан не был большим поклонником

Исламской Революции и вновь обретенного религиозного усердия Ирана. Тем

не менее он был настоящим иранцем и ненавидел

иракцев за то, что происходило с его страной.

Пока он бежал, Таригиан вспомнил прошлую ночь, когда он обнял жену и

детей и сказам им,что не о чем беспокоиться. Аллах

защитит их. Бомбы не упадут на их дом. Они будут в безопасности.

Но он ошибся.

Бомба попала в дом как раз перед тем, как он добрался домой. Он вспомнил

волну сильной жары и оглушительного шума, эти мысли

будут посещать его всю оставшуюся жизнь. Он вспомниал огонь и дым,

летящие обломи, и крики.

Он помнил как нашел обугленные тела своей семьи в развалинах.

Тариган смотрел в зеркале на свое искаженное страхом лицо и помолился

Аллаху. Он признался своему Богу, что он не был хорошим

мусульманином. Он не молился пять раз в день. Никогда не делал

паломничество в Мекку. Он должен был воздержаться от многих

ортодоксальных ритуалов Ислама, чтобы стать Турком. Он жил во лжи в

течение двадцати лет, и обещал сломить себя, признаться во

многих грехах Аллаху и пожинать наказание — после того, как свершится

месть.

Сегодня на собрании он видел лица самых преданных своих людей. Они

думают, что он сошел с ума. Они думают, что он вступил на

путь разрушения. От него несло восстанием среди своих. Но разве это не

случалось со всеми лидерами в определенный момент на

этапе своего правления?

Стало известно, что посторонний проник на Акдабар Интерпрайзес в Ване.

Фарид говорит, что был только один человек, но никто не

видел его лица. Было неясно, где в комплексе, помимо сталелитейного

завода был нарушитель. Камеры наблюдения не засняли

ничего необычного, хотя было странно, что каучуковые мячик Таригиана

оказался в коридоре за пределами офиса. Может

нарушитель решил подшутить? Может быть он был американцем, который

выдавал себя за швейцарского полицейского Интерпола?

Без сомнений, человек называвший себя Сэмом Фишером был мертв. Его люди

заверили, что американец никогда не выплывет из

озера Ван.

Достаточно, сказал Таригиан самому себе. Нужно думать о реальных

проблемах. Может ему следует сделать что-нибудь плохое со

своей группировкой? Что еще он мог сделать сейчас, чем продолжить

начатое? Нет, он не должен волноваться о своих собственных

людях. Они будут повиноваться ему, он это знал. Они остались преданными.

Он привил им преданность. В конце концов, он был

источником финансирования "Теней",их источником жизненной силы. Он был

Насиром Таригианом и они рассмотрели в нем пророка.

Именно он должен вывести Исламскую нацию из глубин страдания и привести к

вершине мира. Это было его предназначение.

Мертенс и Эйслер закончили экскурсию вокруг объекта и смотрели, как Главы

комитетов немендля вытащили мобильные телефоны у

своих лейтенантов и вернулись к своему привычному делу. Мертенс оттащил

Эйслера в сторону и сказал:

- Я тебе говорю. Он совершенно сумасшедший.

- Я в это не верил, до сегодняшнего момента, - сказал Эйслер. - Что будем

делать?

Мертенс покачал головой.

-Я не выражаю недовольство по поводу желания Таригиана отомстить

Ираку.Это личная вендетта.Он хочет отомстить за смерть своей

жены и детей. Иран тут не при с чем. Он бредит, думая, что Иран поддержит

его. Он был изгнан из страны давным-давно. Почему он

думает, что его поддержат сейчас? Только, потому что он - культовый

герой, мифологический воин?Он-Безумец.

-У тебя есть план?

Мертенс положил руку Эйслеру на плечо и сказал:

- Да. Есть. Как и у Ахмеда Мохаммеда.

Вооружившись сведениями Третьего Эшелона о Намике Басаране, я направляюсь

из Баку на Пазане по адресу, который я нашел в

сейфе Здрока. Встроенный ГПС (Глобальная Позиционная Система) в ОПСАТ

приводит меня к обильной промышленной зоне к югу от