Сплетение душ

Теперь я спокойна. После такого урока уже не забуду.

Педагоги – прямо от Бога!

Смена закончилась. Теперь ещё как-то нужно самой добраться до клети, подняться на-гора, принять душ, сдать лампы на проверку и аккумулятор на подзарядку.

Всё.

Устала.

Сейчас бы на квартиру, поужинать и отдохнуть, а тут школа. Поесть спокойно некогда. Обходилась кружкой холодной воды (чай мы в Сибири не пили) и на ходу куском хлеба с копчёной колбасой. Кормили рабочих теперь заметно лучше.

Однажды я опоздала на работу: пришла не в шесть часов утра, а около восьми. Я к начальнику участка Чепелю.

– Извините, я проспала…

– Иди, досыпай!

Со слезами выскочила из кабинета. Хорошо, слесари заступились:

– Николай Николаевич, она живёт на чужой квартире, занятия в вечерней школе заканчиваются ночью, пока поужинает. Тем более, это впервые.

Я за дверью стою, сквозь рёв прислушиваюсь.

– Яковлева, зайди!

Простил. Хотя имел полное право посадить в тюрьму.

Вспоминая о шахте, не могу смолчать о постоянном гнетущем ощущении: на тебя беспрерывно давит тяжёлый, чёрный каменный свод. На голову, на грудь, на глаза.

Спирает дыхание… Чувствуешь себя совсем маленькой и беспомощной.

На основном штреке ветродуй. К этому тоже не скоро привыкаешь.

Трудно молодой девчонке преодолеть и страх постоянной смертельной опасности.

Завалы. Сколько людских жизней смолкло под предательски обвалившимися пластами. Если бы все погибшие разом ожили – земля бы зашевелилась в тех местах…

Зачем выдумывать ад? Спуститесь в шахту!

Рискуют жизнью все рабочие, но особенно посадчики лавы.

Уголь весь отгружен, пласт закончился. Осталось только ловко сбить деревянные опоры, которые до недавнего времени поддерживали земной небосвод, – и «всего делов».

Смельчаки, особый отряд, должны топором с одного удара выбить столб и бежать ко второму, третьему – в сторону выхода, наблюдая, как пространство, которое ты только что занимал, перестало существовать, проглоченное обвалившейся землёй.

Не всегда и не все успевали вырваться из этой преисподней.

Иногда грунт, как своенравный разбуженный гигант, оползает не только там, где сбиты столбы, но и слева, и справа.

Везде…

Везде, и даже там, куда ещё только должны следовать посадчики, пробираясь к выходу. И вот тогда неподъёмная, чёрная бездна навеки поглощает и воздух, и свет, и жизнь, превращаясь в могилу. Посадчикам лавы перед началом работы давали для смелости спирт.

Считалось дурным тоном задумываться о фактической стоимости такого угля. Людей в стране хватало. Спирта тоже.