Сплетающие сеть

– Конечно. И Зосима тоже. У нас нет такого рюкзачка, как у тебя, и крупных счетов в заграничных банках. В переплет мы попали благодаря вам, милая леди, как я теперь понимаю. Когда найдешь надежное место, сделаешь ложную засветку (например, позвонишь Ильхану или отправишь ему письмо), и блокада с деревни будет снята. А мы в свою очередь что-нибудь придумаем.

– Тебя убьют!

– Как ты уже убедилась, это не так просто сделать. Должен тебе доложить, уж коль мы играем в открытую, у меня тоже есть кое-какие связи. И этот твой Ильхан со своими братками мне до лампочки.

– Он не мой!

– Прости. Вырвалось… Но с рюкзаком все равно что-то нужно делать. Путь у нас неблизкий и очень нелегкий. Спроси Зосиму, если мне не веришь. Ты просто рухнешь под этой ношей на четыре кости, и поднять тебя можно будет только краном.

– Я не могу его оставить. Ведь здесь не только деньги, но и акции, ценные бумаги…

– Можешь. Найди приметное место, где посуше, и завали рюкзак камнями. Он будет лежать там до нового пришествия. Мы с Зосимой на твои деньги не позаримся. Не сомневайся. Возьмешь себе тысяч двадцать, на первое время хватит. Потом, когда все утрясется, наймешь вертолет, прилетишь сюда и заберешь свой "клад". По-моему, это разумно.

– Наверное, да… – Каролина задумалась.

Где-то неподалеку ухнул филин, а затем закричала выпь. В костре затрещало догорающее полено, и из огня вылетел уголек, перечеркнувший черное небо золотой чертой. На Кадью опустилась ночь.

Глава 32

Сооружений и зданий я насчитал немного, и все они имели заброшенный вид. Но чутье, благодаря которому я заставил свою команду не высовываться, меня не подвело. Спустя какое-то время между зданиями мелькнула фигура в камуфляже, а затем и другая. Обе личности (физиономий я не смог рассмотреть из-за большого расстояния) имели боевое оружие – автоматы Калашникова. Похоже, это были часовые.

– Как ты догадался, что там не все чисто? – удивленно спросил Зосима, с тревогой глядя на обветшалые приземистые здание, похожие на воинские казармы, которые перекрывали нам прямую дорогу на областной центр.

– Ничего сложного, – ответил я, поняв, о чем спрашивает мой приятель. – Комплекс заброшен, а дорога, которая ведет к нему, в таком состоянии, будто по ней ездили еще вчера.

– Верно… – несколько сконфуженно почесал в затылке Зосима. -А я и не заметил. Старею, глаза уже не те…

– Глаза здесь ни при чем. Просто у меня большой опыт в таких делах. Посмотри левее. Там на бугре стоит домик с мансардой. В нем, единственном, все окна целы. А труба как будто с зонтиком и сильно закопчена.

Догадываешься, что это значит?

– Дык, это… никак нет, – почти по-военному ответил Зосима и от смущения крякнул.

– В домике сторожка и наблюдательный пункт. Металлический зонтик на трубе служит рассекателем дымных струй. Это чтобы ни с земли, ни с воздуха дым нельзя было заметить. Кстати, и крыша на сторожке недавно покрыта толем. А теперь внимательней присмотрись к мансарде. Что-нибудь видишь?

– А как же! – обрадовался Зосима. – С биноклею кто-то там сидит. Зайчики от оптики бегают.

– Вот видишь, оказывается все не так и сложно. Поэтому не высовывайтесь, чтобы нас не заметили. Зосима, а ты, случаем, не знаешь, что здесь раньше было?

– Разное люди говорили… – уклончиво ответил Зосима.

– Что значит – разное?

– Местные боялись сюда ходить. Тут до перестройки военные были.

– Ракетный гарнизон?

– Не знаю, объект шибко засекреченный был. Помню, в этих местах еще в начале восьмидесятых один наш косолапых промышлял. Тогда их здесь было много. Ему, дураку, говорили, чтобы он поостерегся и не лазил там, где его не просят. Дык, разве вставишь кому-нибудь свой ум. Однажды пошел он на охоту – и сгинул.

Кинулись искать – куда там. Дошли мужики до того места, где подъем на первый перевал, – помнишь горушку? – а там их уже военные ждали. Повернули кругом, надавали пинков под зад и предупредили, что в следующий раз накормят их свинцовым горохом. Такие дела… А тот, который на медведей ходил, так и не объявился. Исчез без следа, будто его и не было.

– Может, в трясине утонул или лесной хозяин задрал? Такое бывает.

– Бывает. Но не в нашем случае. С ним была его собака, лайка. Хороший породы кобель, медведя брал.

Редкий пес, дорогой. Так его потом видели. Спустя два или три года, на охоте. Но хозяин у него был другой, какой-то военный в больших чинах.

– И что из этого следует?

– Дык, разве непонятно? – искренне удивился Зосима.

– Мне – нет. Уж извини, я не всегда бываю востер.

– Пес не мог допустить, чтобы медведь заломал хозяина. Сначала косолапый должен был задрать кобеля.

Лайка, которая идет на медведя, так обучена. Это не человек, она не предаст и не струсит. Пес сражался бы до последнего. А если все-таки охотник попал в трясину, кобель должен был вернуться в деревню. Но не вернулся.

– Выходит, вашего охотника военные приговорили. А пса пожалели из-за его породистости. Весьма возможно… Лайка легко привыкает к другому хозяину.

– И мы все так думали.

– А в правоохранительные органы не обращались?

– Вдова обращалась…

– Ну и каков результат?