Сплетающие сеть

Я как раз сидел за столом и допивал свой утренний чай. И плотно перекусывал. А то неизвестно, когда придется обедать. И придется ли вообще. Сделав последний глоток и промокнув салфеткой жирные губы, я крикнул:

– Входите! Открыто…

И то верно – с какой стати простому дачнику в светлое время суток держать дверь на запоре. Тем более, что деревенские аборигены днем свои избы никогда не замыкали; даже уходя надолго в лес за грибами. Роль дневного замка исполнял прутик, прислоненный к наружной двери.

Вошли двое. Самые обычные мужики, явно не костоломы. У меня немного отлегло. Один из них, постарше, седоватый, с хмурым неприветливым лицом, сухо спросил:

– Гражданин Арсеньев?

Понятно. "Контора". Явно менты. Что им понадобилось в такой глуши?

– Йес.

– Не понял…

– По-английски "да". Или мне нужно отвечать "так точно"?

– Что-то вы не больно приветливы.

– У нас граждане, как вам хорошо известно, в зоне сидят. А для вас я пока товарищ, так как на господина не тяну.

– Извините, и в мыслях не было… – Старший сделал вид, что смутился; как бы не так, знаю я ментовскую породу; темнит, наводит тень на плетень.

– Присаживайтесь, – сменил я гнев на милость. – Чай, кофе?..

Незваные гости переглянулись. Наверное, хотели отказаться, но дорога в наши края не близкая, и поднялись они очень рано. А потому взбодриться чашкой горячей живительной жидкости для них сейчас было пределом мечтаний.

– Кофе… если вам не трудно.

Это снова сказал старший; вернее, не сказал, а процедил сквозь зубы. При этом скверно улыбаясь.

– Даже приятно, – ответил я. – Гости с большой земли у нас большая редкость.

– А почему не спрашиваете, кто мы и по какой надобности? – Старший смотрел на меня прищурившись, словно через прорезь прицела.

– Хорошо, что напомнили… – Я нагло осклабился. – Покажите ваши документы… господа хорошие. Я так думаю, они у вас очень официальные.

– Правильно думаете… – С этими словами старший достал удостоверение и ткнул его мне под нос.

– Усольцев, Николай Николаевич. Майор. Уголовный розыск, – прочитал я. – Приятно познакомиться. – Я перевел требовательный взгляд на второго, стоявшего безмолвным истуканом.

– Лейтенант Саидов, – сухо представил его майор, верно истолковав мои мысли.

Лейтенант был черноволос, толстогуб и немного полноват для своих лет и нелегкой службы, предполагающей задатки гончей. Его темные, ничего не выражающие, глаза казалось смотрели внутрь.

– А теперь, если не возражаете, мне бы хотелось посмотреть на ваш паспорт. – Маска любезности держалась на лице майора с трудом.

– Нет проблем…

– Арсеньев… – Майор пролистал паспорт от корочки до корочки. – Будем знакомы.

– Будем, – откликнулся я как эхо, и поставил на стол кофейник. – Прошу к столу. Сожалею, но кроме кофе и сушек предложить вам больше нечего.

– И на том спасибо…

Они выпили по две чашки.

– Уф-ф… – Усольцев вытер потный лоб носовым платком. – Благодать… А скажите, как так вышло, что вы, вполне здоровый, молодой человек оказались в этих, забытых Богом, местах? Притом в роли дачника. Помоему, на пенсию вам еще рановато.

– В самый раз. Кому сейчас нужны люди с высшим техническим образованием? А дворником или истопником в бане я не желаю быть. Принципиально. Хочу дождаться в этой глуши лучших времен.

Надеюсь, в моем желании нет ничего преступного.

– Конечно, нет, – поспешил успокоить меня майор. – У нас нынче полная демократия и всеобъемлющая свобода. Но довольно, шутки в сторону. Я хочу услышать правдивый ответ.

– Он лежит на поверхности. – Я достал нужные бумаги и отдал их Усольцеву. – Вы не угадали. Я и впрямь пенсионер. Военный пенсионер. Правда, не полный. Получаю небольшое пособие. На жизнь хватает. Здесь, сами понимаете, нет никаких соблазнов. Так что можно обходиться малым.

– Звание – капитан… – Усольцев задумчиво потер переносицу. – А почему капитан? В ваши годы служивые имеют погоны с двумя просветами и как минимум с одной большой звездочкой.

– Верно. И я знавал таких. Один мой знакомый, одногодок, дослужился даже до полковника. Не вставая со штабного кресла. Только между мною и ним есть одна, но существенная, разница: я сирота, а у него папа – генерал. Так-то.

– М-да… – Майор грустно вздохнул; похоже, нечаянно возникшая тема была ему близка и понятна. – Замечание существенное. Ну, ладно, это все второстепенно… – Он кивнул Саидову, и молчаливый лейтенант подал ему папку с документами. – Тут есть на вас заявление…

– Неужто меня обвиняют в браконьерстве? Каюсь, ловлю рыбу без лицензии. Иногда бью в межсезонье пернатую дичь. Это если между нами, так сказать, не для протокола. И все потому, что гастрономов здесь нет, а мяса иногда хочется. Человеческому организму белок, знаете ли, требуется. Но я занимаюсь охотой и рыбалкой только для удовлетворения собственных, достаточно скромных, нужд. И ни в коем случае не для продажи добычи на сторону.

– Оставьте предположения… – Усольцев недовольно поморщился. – Меня не интересуют ваши охотничьи подвиги. Как вы уже знаете, я сотрудник уголовного розыска, а не участковый или охотинспектор.

Заявление касается совсем иных событий.

– Я весь внимание…