Список женихов

Джиллиан не была невинной девочкой, только-только со школьной скамьи; не была она и перезрелой девицей, жаждущей во что бы то ни стало выйти замуж. Она, возможно, могла бы дать согласие на подлинный брак из желания получить наследство, но при одной мысли о ее возможном нерасположении к нему Ричарда начинало мутить. Как же завоевать ее? Это требовало долгих и мучительных размышлений.

Он рассеянно выбрал из груды в углу большой загрунтованный холст и поместил его на мольберт. Ему необходим точный план, вот в чем все дело.

Лучше всего начать работать. Ничто так не помогало ему думать, как погружение в новую картину, словно сам акт творчества высвобождал более практическую часть разума для решения возникшей проблемы. Да и деньги нужны. В данный момент его наличность даже слегка не приближалась к шестистам тысячам фунтов, восьми, или сколько их там, кораблям и обширным земельным угодьям в Америке.

Ричард смотрел на чистый холст, и замысел будущей картины постепенно вырисовывался в его мозгу. Пейзажи вошли в моду, и не трудно будет продать еще один, но по какой-то необъяснимой причине сейчас Ричарду захотелось написать портрет.

И перед его мысленным взором стояло только одно лицо.

Глава 4

Настойчивый стук разносился по всему дому.

Джиллиан спускалась по парадной лестнице, одной рукой держась за перила, а другой запахивая халат. Кто в этот час ночи мог требовать, чтобы его впустили? Она вглядывалась сквозь сумрак в круглое пятно света, отбрасываемое зажженным канделябром, который держал стоящий у двери дворецкий.

Уилкинс возился с дверными запорами и бормотал невнятные слова, которые Джиллиан никогда не была в состоянии разобрать, хоть и слышала их годами. Уилкинс был отлично вышколенным слугой и выполнял свои обязанности образцово, за исключением тех случаев, когда выходил из милости у миссис Уилкинс, поварихи Джиллиан, когда позволял себе выпить несколько лишних рюмочек хереса или был разбужен, как сейчас, среди ночи.

Дворецкий наконец-то распахнул дверь — со злостью, но не шире, чем требовалось; потом, видимо, вспомнив о своем положении, вытянулся во весь рост, чтобы посмотреть сверху вниз на того, кто имел смелость пробудить весь дом от глубокого сна. Уилкинс был мастером смотреть свысока и обретал в таких случаях надменность вопреки недостаткам фигуры. Ростом он едва доходил Джиллиан до подбородка и невероятно напоминал внешним видом толстенького заносчивого гнома.

Джиллиан остановилась на середине лестницы и подождала, чтобы узнать, понадобится ли ее вмешательство или она может вернуться в постель. Вполне могло быть, что стучался всего лишь запоздалый гуляка, перепутав двери. Уилкинс говорил негромко и совершенно благопристойно, хотя разобрать его слова Джиллиан не могла. Он отвернулся от полуоткрытой двери и посмотрел на хозяйку.

— Миледи, к вам визитер.

— Визитер? В такой час?

— Должен ли я сообщить ему, что вы не принимаете гостей? — спросил Уилкинс таким тоном, словно ему не в новинку было приветствовать ночных визитеров, будучи полуодетым и в ночном колпаке с кисточкой.

— Поскольку он стоит за дверью и слышит каждое наше слово, это будет неловко. — Джиллиан подавила зевок и спустилась по лестнице еще на несколько ступенек. — Первым долгом выясните, кто он.

— Очень хорошо, миледи, — пробурчал Уилкинс и снова повернулся к двери.

Дверь без предупреждения распахнулась во всю ширь, наградив округлую фигуру Уилкинса глухим ударом.

— Простите меня, старина. Надо следить за тем, где вы стоите. Впредь будьте осторожнее. — Шелбрук прошел мимо дворецкого и поклонился Джиллиан. — Добрый вечер.

Джиллиан в полном изумлении широко раскрыла глаза.

— Вечер миновал несколько часов назад. Скоро рассветет.

— Правда? — Ричард расплылся в улыбке и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. — Подумать только! А я-то гадаю, что это случилось с ночью!

— Большинство из нас провели ее во сне в наших постелях, — резко заметила Джиллиан.

— В нашей… постели?

Глаза их встретились, и в одно мгновение совершенно невинные слова обрели иной смысл, который Джиллиан не собиралась в них вкладывать.

— В постелях, — поправила она.

— Именно так я и сказал.

Шелбрук взял ее руку и поднес к губам. Подбородок и щеки его покрывала щетина, и Джиллиан нашла ее прикосновение неожиданно интимным и возбуждающим.

— Нет, — возразила она чуть хрипловато, не в силах отвести глаза. — Вы сказали «в постели», а я — «в постелях», во множественном числе. Каждый в своей.

— Я оговорился, извините. — Он провел губами по ее руке, и у Джиллиан перехватило дыхание. — Надеюсь, я не причинил вам беспокойство.

— Разумеется, нет.

Глаза у него были глубокие, волнующие и, казалось, притягивали к себе.

— Я все равно не могла уснуть.

— Какая жалость!

Его взгляд скользнул по телу Джиллиан чересчур дерзко. Она вдруг заметила, что халат у нее распахнулся, а тонкая ночная рубашка, надетая под ним, мало что оставляла воображению.

— Зачем вы пришли?

Джиллиан немного отступила и запахнула халат поплотнее.

— Я пришел сообщить вам свой ответ.

Шелбрук сцепил руки за спиной и направился в гостиную.