Список запретных дел

К счастью, офицер Граннел оказался завален делами и не слишком сопротивлялся, когда мы предложили добраться до отеля самостоятельно. На визитке он написал адрес и сказал, что приедет примерно через час. Мы сухо кивнули и помахали ему, забираясь в новую машину. Я надеялась, что полицейскому не слишком достанется, когда Джим узнает, что тот отпустил нас без сопровождения.

Недостаток сна начинал сказываться, мы двигались лишь благодаря адреналину. Все мы выглядели изрядно потрепанными. Однако я намеревалась поговорить с Хелен Ватсон, бывшей женой Ноя, пока она не узнала обо всем от кого-то другого. Я надеялась, что шокирующие новости заставят ее проболтаться о чем-нибудь важном, о чем иначе она непременно умолчит.

Возможно, все дело было в физической усталости, но Трейси ехала быстрее обычного и определенно быстрее того, что я считала безопасным. На каждом повороте я с силой упиралась ногами в пол, нажимая на воображаемые тормоза. Трейси лишь улыбалась и советовала мне расслабиться, все увеличивая скорость.

Чтобы хоть как-то отключиться от мыслей по статистике автокатастроф, я посвятила Кристин во все, что мы к этому времени разузнали, и наблюдала, как она переваривает информацию, поражаясь всему не меньше, чем мы. Теперь Кристин была с нами. Она позвонила мужу и сказала, что кузина заболела куда серьезнее, чем она предполагала, и ей придется задержаться еще на пару дней.

Как только она закончила разговор, зажужжал мой мобильник. Номер я не узнала, но он был местным. Звонила Адель — непривычно взволнованная, чуть ли не потрясенная.

—  Вы видели новости? — дрожащим голосом спросила она.

—  Нет. Но догадываюсь, что в них.

—  Догадываешься? Ты была там? Это часть твоих поисков Сильвии?

—  Можно и так сказать. Ну и что говорят в новостях?

—  Что этого Ноя Филбена, пастора церкви Сильвии, ищет ФБР. Они не говорят, по какой причине, но его офисы в осаде. Показывают по десятому каналу. Вы что, сейчас там?

—  Э… нет. Мы… возвращаемся в наш отель, чтобы ждать развития событий.

—  Встретить вас? В каком вы отеле?

—  Нам еще какое-то время ехать. Это «Эрмитаж», на…

—  Да, я знаю. Встретимся сегодня в девять? В баре внизу.

Когда я закончила разговор, мы заехали на парковку возле церкви и обеспокоенно переглянулись. Стоянка была почти заполнена. Мы совершенно потеряли счет времени, а ведь сейчас утро воскресенья, не самое лучшее время для визита. Однако мы знали: действовать нужно немедленно. Припарковавшись на единственном свободном месте, мы покинули машину и удрученно оглядели пыльную и мятую одежду друг друга.

—  Нас вообще в церковь пустят? — спросила Трейси, разглядывая засохшую грязь на своих черных кедах.

—  Разумеется, — отозвалась я, вспоминая вовсе не дружелюбный прием Хелен Ватсон. — Вряд ли они могут выгнать тебя со службы. У них все-таки есть правила. Устроимся сзади.

Как только мы распахнули огромные деревянные двери церкви, на нас обрушились потоки органной музыки. Мы медленно проследовали через вестибюль в главное помещение, где рядами сидели добропорядочные жители городка и внимательно слушали песнопения.

Когда завершился последний гимн, прихожане откинулись на сиденьях, а проповедник дал последние наставления. Люди стали покидать стены церкви, приветствуя соседей и друзей — даже нас, и я поразилась атмосфере благополучия и чувству единения, исходящим от толпы.

Я взглянула на высокие окна церкви, восхищаясь длинными полосками божественного света, что струились внутрь, и, вспомнив свой первый визит сюда, собралась с духом: скорее всего, Хелен Ватсон встретит нас отнюдь не дружелюбно.

В церкви не было уже никого, кроме проповедника, который возвращал на алтарь молитвенник. Мы осторожно приблизились к нему, понимая, что одеты совершенно не по случаю. Священник замер и медленно окинул нас пытливым взглядом:

—  Я могу вам помочь?

—  Мы ищем Хелен Ватсон. Она здесь?

—  Да, само собой, — с облегчением проговорил он, видимо желая поскорее избавиться от нас. — Она раздает кофе и пончики в приемной. Пройдите через эти двери.

Мы последовали его указаниям и очутились на пороге переполненной людьми комнаты, где Хелен Ватсон приветствовала входящих. Когда последний прихожанин удалился, мы подошли к ней. Заметив меня, добрая женщина нахмурилась, тихо закрыла за собой дверь в приемную и знаком пригласила следовать за ней.

Она провела нас по коридору в небольшую часовню, которая, наверное, была создана для уединенных молитв и размышлений. Женщина закрыла за нами двери и сложила руки на груди, ожидая, когда мы сядем. Затем она заговорила — медленно, взвешивая каждое слово.

—  Я не знаю, кто вы на самом деле и почему вновь приходите в мою церковь, но я уже сказала, что ничем не помогу в поисках этой Сильвии Данхэм. Я ее не знаю. Мы никогда раньше не встречались, и мне нечего сказать. Но если уж вам так сильно нужно поговорить со мной, то я была бы благодарна, если мы перенесем встречу на другое время. — Она взглянула на распятие на стене и добавила: — И в другое место.