Список убийств

— Безусловно. Только мне кажется, проснутся они от нашей стрельбы слегка затуманенными, обкушавшись накануне ката. От него люди обычно или совеют, или впадают в буйство.

— Если мы пустим им по окнам длинную очередь, они могут решить, что это не кафиры-десантники свалились им на голову, а что стреляют их единоверцы-партнеры, думая или умыкнуть на дурняк пленника, или отобрать свои деньги. Было бы неплохо, чтобы они рванули через открытую площадь.

— Сколько их там, босс, этих пиратов?

— Когда они на закате вылезали из тех двух «техничек», мы насчитали восьмерых.

— То есть всего неприятелей четырнадцать?

— Да, и хорошо бы, чтоб половина из них уже изначально не встала из горизонтали в вертикаль. Пленных тоже не брать.

Бритты вшестером сгрудились возле снимков, портретов и карт и приглушенно засовещались. До Ловца доносились слова вроде «отмычки» и «лампочки». Первое, безусловно, относилось к кумулятивному заряду, вмиг срывающему амбарные замки, второе — к осколочной гранате, дополнительно начиненной поражающими элементами. Пальцы тыкали в различные точки на фотоснимках деревни в гаснущих лучах света. После десяти минут обсуждения шестерка расступилась, и оттуда с широкой улыбкой подошел молодой капитан.

— Годится, — вынес он решение. — По коням.

Ловец понял: они дают свое согласие на участие в этой операции, запрошенной президентом США и санкционированной их премьер-министром.

— Отлично, — сказал он единственное, что пришло в голову.

Из операционного блока все вышли наружу, под благоухание ночного воздуха. Пока Следопыты вникали в детали задания, трое парашютных диспетчеров работали не покладая рук. В клине света из открытой двери ангара стояли в ряд все семь собранных комплектов амуниции. Именно по этой линии семерке надлежало взойти в чрево «геркулеса», и в этом же (только обратном) порядке выброситься в ночь на высоте восьми с половиной километров.

С помощью своих «оруженосцев» они начали влезать в экипировку. Старший из диспетчеров — сержант-ветеран, известный исключительно как Иона, — с особым тщанием приглядывал за Ловцом.

Последнему, прибывшему сюда в легкой тропической форме американского полковника-морпеха, в которую он переоделся в «груммане», было рекомендовано натянуть поверх парашютный комбинезон с камуфляжем пустыни, такой же, как у всех остальных. Затем слой за слоем начали навешиваться «веса».

Иона взнуздал ему на спину тридцатикилограммовый парашют и обстоятельно застегнул набор широких крепежных лямок. Приспособив к месту, он взялся их затягивать, да так, что казалось, хрустят ребра. Две главных смыкались внизу в паховой области.

— Смотрите, сэр, чтобы у вас орехи туда не попали, — деловито наставлял Иона. — Парашютист, у которого хозяйство застряло под лямками в момент открывания купола, для семейной жизни считай что уже и не гож. Только для служебной.

— Непременно буду иметь в виду, — отозвался Ловец, и впрямь внимая дельному совету: как бы там чего не подмялось.

Дальше пошло водружение на грудь рюкзаков Бергена. Эти весили сорок кило и тянули в передний крен. Лямки опять же затягивались туже некуда. Но Ловец еще по морпеховской парашютной школе усвоил: это в прямом смысле жизненная необходимость.

С «бергеном» спереди парашютист в прыжке опрокинется на грудь. В итоге купол выкинется со спины и, дернувшись, наполнится воздухом. Если же горе-прыгун запрокинется на спину, то он вмиг угодит в объятия собственного купола и строп, которые в полете надежно его обмотают; наземь грянется лишь завернутая в саван куколка.

Вес «бергена» создается в основном провиантом, водой и боезапасом (запасные магазины для карабина и гранаты). Там же упакованы оружие ближнего боя и очки ночного видения. Чтобы напяливать очки перед прыжком, не ведется и речи: сорвет воздушным потоком.

Иона прикрепил баллон с кислородом и соединительные шланги, подающие живительный газ в маску.

Наконец дело дошло до шлема с плотно прилегающим визором, защищающим глаза от бешеного — двести пятьдесят километров в час — ветра, задувающего во время прыжка. «Бергены» до прыжка сняли.

Наружу из операционного блока вышли уже не люди, а инопланетяне из голливудского блокбастера. Они не шли, а ковыляли, медленно и осмотрительно. По кивку капитана Дэвида все тронулись по бетонке к распахнутому зеву хвостового выхода «геркулеса», ждущему с открытыми дверями и опущенным пандусом.

Кто за кем прыгает, решал капитан. Прыгнуть первым должен дылда Бэрри, просто в силу своей опытности. Далее — Ловец, а сразу за ним — капитан. Из последних четверых замыкающим был один из сержантов, Кудряш, — тоже из бывалых, а потому не нуждающихся в прикрытии у себя за спиной.

Один за другим семеро парашютистов в компании троих диспетчеров валкой походкой взошли по пандусу в трюм «геркулеса». Времени без двадцати двенадцать.

В самолете разместились вдоль ряда красных парусиновых сидений; парашют-диспетчеры в это время продолжали проводить всякие испытания на сработку. В опеку Ионы входили капитан с Ловцом.