Список Шиндлера

Об унтере СС Ритчеке Оскар сообщил, что репутация у него была не из лучших, но он сам, Оскар Шиндлер, ничего не знает о его преступлениях. Кроме того, он не уверен, в самом ли деле именно Ритчек изображен на трех фотографиях, которые ему показывали в департаменте юстиции. В составе этого департамента был единственный человек, с которым Оскар Шиндлер рисковал делиться непроверенной информацией, – инженер Хут, который помог ему во время последнего ареста. Хут, говорил он, обладает высоким чувством ответственности, и его самым лучшим образом характеризуют даже сами заключенные.

После своего шестидесятилетия он стал сотрудничать с Обществом немецких друзей Еврейского университета, что явилось результатом усилий тех Schindlerjuden, которые хотели, чтобы в жизни Оскара Шиндлера появились какие-то новые цели. Он начал работу по созданию фондов в Западной Германии. Его давние способности очаровывать бизнесменов и официальных лиц снова принесли свои плоды. Также он помогал разрабатывать план обмена немецкими и израильскими ребятишками.

Несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, он продолжал пить и вести такой же образ жизни, как и в молодости. Он влюбился в немку Аннемари, которую как-то встретил в отеле «Царь Давид» в Иерусалиме. В последние годы жизни он отдавал ей все свои чувства.

Его жена Эмили, не получая от него никакой финансовой помощи, продолжала жить в своем маленьком домике в Сан-Винсенте, к югу от Буэнос-Айреса; она обитала там и в то время, когда писалась эта книга.

Как и в Бринлитце, она оставалась олицетворением спокойного достоинства. В документальном фильме, снятом немецким телевидением в 1973 году, она рассказала – без горечи и озлобления, которых можно было бы ждать от брошенной жены, – об Оскаре и Бринлитце, о своем пребывании там. Она недвусмысленно дала понять, что до войны Оскар не совершил ничего из ряда вон выходящего и продолжал всегда оставаться таким же, каким и был. Просто ему повезло, что в тот краткий период времени с 1939-го по 1945 год, наполненный жестокостью, рядом с ним оказались люди, которым пригодились его доселе скрытые таланты.

В 1972 году во время посещения Оскаром Шиндлером исполнительного отдела Американских друзей Еврейского университета в Нью-Йорке трое из Schindlerjuden, владевшие на паях большой строительной компанией в Нью-Джерси, обратившись к группе из семидесяти пяти бывших заключенных Шиндлера, собрали сто двадцать тысяч долларов, которые пошли на создание отдела, посвященного Оскару, в Трумэновском исследовательском центре Еврейского университета. Собрание отдела включало в себя Книгу Жизни, составленную из рассказов спасенных Оскаром, и сам список спасенных.

Двоим из этой троицы, Мюррею Пантиреру и Исааку Левенштейну, было всего по шестнадцать лет, когда Оскар забрал их в Бринлитц. Теперь дети Оскара стали его родителями – это было лучшее, что он создал, источник его гордости.

Тогда он уже был очень болен.

Еще в Бринлитце врачи – Александр Биберштейн, например, – знали, что он вовсе не такой здоровый человек, каким хочет казаться. Один из них предупредил близких друзей Оскара: «Удивительно, как он еще продолжает жить. Его сердце работает на чистом упрямстве».

В октябре 1974 года он потерял сознание в своей маленькой квартирке рядом с вокзалом во Франкфурте и 9 октября умер в больнице.

В свидетельстве о смерти сказано, что к фатальному исходу привело кальцинирование артерий мозга и сосудов сердца.

В его завещании было высказано пожелание, о котором он неоднократно говорил многим из Schindlerjuden, – чтобы его похоронили в Иерусалиме.

Через две недели священник францисканского прихода в Иерусалиме дал свое согласие, чтобы герр Оскар Шиндлер, один из наиболее заблудших детей Церкви, нашел последнее успокоение на Латинском кладбище Иерусалима.

Прошел еще месяц, прежде чем тело Оскара в запаянном свинцовом гробу пронесли по узким улочкам Старого города в Иерусалиме до Латинского кладбища, обращенного на юге к Гинномской долине, которая в Новом Завете названа Гееной. На газетных снимках можно было увидеть, как в море людей – «евреев Шиндлера» – его провожали Ицхак Штерн, Мойше Бейски, Хелена Хирш, Якоб Штернберг, Иуда Дрезнер…

Его оплакивали на всех континентах.