Список Шиндлера

Люся продолжала пребывать в подвальном помещении - она провела тут всю зиму. Остальные девушки стали чувствовать себя лучше и для окончательной поправки были переведены наверх. Но казалось, что пребывание в Биркенау настолько отравило Люсю, что яд никак не хотел покидать ее организма. Приступы лихорадки возвращались снова и снова. Под мышками возникали карбункулы. Когда один прорывался и начинал затягиваться, возникал другой. Доктор Гандлер, несмотря на возражения своего коллеги Биберштейна, порой вскрывал их просто кухонным ножом. Она продолжала лежать в подвале, где ее хорошо кормили, но мертвенная бледность и слабость не покидали ее. На всем огромном пространстве Европы это было единственное место, где она могла существовать. Порой она думала об этом, но надеялась, что все бури века как-то пройдут над ее головой.

Во время пребывания в этой теплой норе дни и ночи у нее смешались. Она вздрогнула, когда дверь на верхней ступеньке с грохотом распахнулась. Она привыкла к тихим посещениям Эмили Шиндлер, а тут, услышав грохот сапог по ступенькам, напряглась на койке. Ей показалось, что вернулись старые времена «акции».

На деле же оказалось, что явился герр директор вместе с двумя офицерами из Гросс-Розена. Их подкованные сапоги цокали по лестнице, словно готовились раздавить ее. Оскар стоял рядом с ними, когда посетители, озираясь в полусумраке бойлерной, увидели ее. Люся поняла, что пришел ее день. День, когда ей придется принести себя в жертву, чтобы они удалились удовлетворенными. Частично ее скрывал котел, но Оскар не только не сделал никакой попытки отвлечь от нее внимания, но наоборот подошел и остановился у нее в ногах. Поскольку двое из СС еще рассматривали окружение, Оскару представилась возможность заговорить с ней. Он сказал ей самые обычные банальные слова, но она никогда не могла забыть их: «Не волнуйся. Все в порядке». Он стоял вплотную к ней, как бы давая понять инспекторам, что она не заразная больная.

- Еврейская девчонка, - спокойно сказал он. - Я не хотел класть ее в Krankenstube. Воспаление суставов. Так и так с ней покончено. Врачи дают ей день-другой. Не больше тридцати шести часов.

Затем он стал показывать, откуда идет горячая вода, а откуда пар - для дезинфекции. Он демонстрировал клапаны, трубы, соединения и цистерны. Он ходил вокруг ее койки, словно ее тут не существовало, словно она была частью механизмов. Люся не представляла, куда ей смотреть, лежать ли ей с открытыми или закрытыми глазами. Она попыталась притвориться, что находится в бессознательном состоянии. Может, она и переигрывала, но в те минуты Люся думала только о том, чтобы эсэсовцы скорее оказались у основания лестницы. Оскар украдкой улыбнулся ей. Она продолжала оставаться здесь еще полгода и вскарабкавшись по лестнице, встретила ту весну 45-го, которая вернула ее к жизни в изменившемся мире.

* * *

В течение зимы Оскар создавал свой независимый арсенал. И снова на этот счет существуют легенды: некоторые говорили, что оружие было закуплено в самом конце зимы у чешского подполья. Но Оскар пользовался репутацией завзятого национал-социалиста еще с 1938-го года и, скорее всего, не рисковал иметь дела с подпольем. Во всяком случае немалая часть оружия поступила из совершенно законных источников, от оберштурмбанфюрера Раша, шефа полиции и СС в Моравии. В небольшом тайном складе оружия были карабины и автоматы, несколько пистолетов и набор ручных гранат. Оскар достаточно небрежно описал, как он создавал арсенал. Оружие он получал, по его словам, «под предлогом защиты своего предприятия, и обошлось оно мне всего лишь в преподнесенное его (Раша) жене брильянтовое кольцо».

Оскар не был щедр на детали того представления, которое он устроил в кабинете Раша в замке Шпильберг в Брно. Хотя его нетрудно себе представить. Герр директор убедительно и красочно описал восстание рабов, которое грядет по мере того, как война приближается к ним; и уж если нападение застигнет его на рабочем месте, он хочет подороже продать свою жизнь, с автоматом в руках, а предварительно он из милосердия убьет свою жену, дабы спасти ее от худшей участи. Герр директор не исключает возможности, что в ворота могут ворваться и русские. Мои достойные инженеры Фуш и Шенбрун, мои преданные техники, моя немка-секретарша - все они полны желания оказать достойное сопротивление. Хотя, конечно, это общие слова. Я бы предпочел говорить на тему, которая ближе вашему сердцу, герр оберштурмбанфюрер. Я знаю ваше увлечение хорошими драгоценностями. Могу ли показать вам некий образец, что попался мне на глаза на прошлой неделе?

И когда на столе перед Рашем появилось кольцо, Оскар пробормотал: «Как только я увидел его, сразу же подумал о фрау Раш».