Список Шиндлера

Во всяком случае, Оскар подъехал туда, чтобы бросить беглый взгляд на предлагаемое место. Он решил не заглядывать в головную контору братьев Гофманов, потому что старший из них, основатель компании, мог бы кое о чем догадаться. Но ему удалось без помех осмотреть крыло здания. Это было старое промышленное строение в два этажа, за которым простирался огромный двор. Нижний этаж с высокими потолками был заставлен старыми машинами и тюками бракованной пряжи. Верхний этаж можно отвести под контору и поставить там легкое оборудование. Пол верхнего этажа не выдержит давления крупных прессов. Внизу же удастся разместить новые мастерские для ДЭФ, кабинеты, а в углу обставить личные апартаменты директора. Наверху же разместятся и заключенные.

Место ему понравилось. Он вернулся в Краков, полный желания скорее взяться за работу, пустить в ход средства – и еще ему надо было снова поговорить с Мадритчем. Ибо Зюссмут мог найти место и для него – может, в том же Бринлитце.

Когда он вернулся, то увидел, что бомбардировщик союзников, сбитый истребителем люфтваффе, рухнул на два крайних барака на тюремном дворе. Мятые обломки его почерневшего обгоревшего фюзеляжа еще торчали среди раздавленных обломков. На «Эмалии» оставалась небольшая группа рабочих, которые упаковывали продукцию и приводили в порядок оборудование. Они видели, как падал самолет, объятый пламенем. В самолете было два человека, тела которых сгорели после падения. Люди из люфтваффе, приехавшие забрать их трупы, сообщили Адаму Гарде, что бомбардировщик был «Стирлингом», а пилоты – австралийцами. Один, который прижимал к груди обуглившуюся Библию, должно быть, так и погиб с нею в руках. Двоим остальным удалось выпрыгнуть с парашютами в пригороде. Один был найден скончавшимся от ран, висящим на подвесной системе. До другого первыми добрались партизаны и сейчас где-то прячут его. Австралийский экипаж сбрасывал партизанам припасы и снаряжение где-то в глухих лесах к востоку от Кракова.

Если Оскар и хотел получить подтверждение своим намерениям, оно было перед ним. Эти люди проделали непредставимо длинный путь из, может быть, маленького городка в Австралии, чтобы найти свой конец в небе над Краковом. Он тут же позвонил одному из начальников депо подвижного состава в конторе Ostbahnи пригласил его на обед, в ходе которого необходимо было обговорить количество платформ, которые, возможно, понадобятся ДЭФу.

* * *

Через неделю после разговора Оскара с Зюссмутом, человек из Главного управления вооружений в Берлине сообщил губернатору Моравии, что предприятие по производству боеприпасов Оскара будет размещено в пристройке к ткацкой фабрике Гофманов в Бринлитце. Бюрократы в губернаторстве ничего больше не смогут сделать, сообщил Зюссмут Оскару по телефону, разве что тормозить прохождение бумаг. Но Гофман и другие члены партии в районе Цвиттау, уже успели посовещаться и выдвигают возражения по поводу вторжения Оскара в Моравию. Kreisleiterиз Цвиттау отправил в Берлин жалобу, что евреи-заключенные из Польши представляют собой опасность для здоровья и благосостояния моравских немцев. Активная деятельность в этом регионе, которая никогда не была ему свойственна за последний период и появление небольшого производства по выпуску боеприпасов Оскара, несмотря на ее сомнительный вклад в дело военных усилий, может привлечь внимание бомбардировщиков союзников, в результате чего будет разрушено важное предприятие Гофманов. Количество еврейских преступников в предполагаемом месте размещения лагеря Шиндлера, превысит небольшое число достойных граждан Бринлитца и станет раковой опухолью в здоровом организме окрестностей Цвиттау.

Протесты такого рода ни к чему не могли привести, так как поступали прямо в кабинет Эриха Ланге в Берлине. Обращения в Троппау блокировались честным Зюссмутом. Тем не менее, на стене родного дома Оскара появилась надпись: «Долой еврейских преступников!»

Оскар платил безостановочно. Он платил эвакуационной комиссии в Кракове, чтобы ускорить получение разрешения на перевозку техники. Надо было подбодрить экономический отдел в Кракове, чтобы обеспечить незамедлительный перевод банковских счетов. В эти дни деньги потеряли свое значение, так что он платил натурой – килограмм чая, пара кожаной обуви, ковры, кофе консервы. Он проводил дни на узеньких улочках вокруг рыночной площади Кракова в поисках того, что может устроить чиновников. Он не сомневался, что в противном случае они его промаринуют, пока всех его евреев не погонят в Аушвиц.

Это был Зюссмут, который сообщил ему, что люди из Цвиттау написали в инспекцию по делам вооруженных сил, обвиняя его в операциях на черном рынке. И если они написали мне, сказал Зюссмут, то можете быть уверены, что точно такое же письмо легло на стол к шефу полиции в Моравии, оберштурмфюреру Отто Рашу. Вы должны представиться ему, дабы он увидел, какой вы очаровательный человек.