Список опасных профессий

Мы все это уже обсудили, когда составляли схему разговора с Паршиным. Потом еще раз повторили, когда Гошка «сдавал» меня Баринову. Шеф внес несколько дополнений и замечаний, но в целом, и внешний вид, и план встречи, одобрил. Поэтому сейчас я слушала напарника не очень внимательно, хотя кивать в нужных местах не забывала. А когда он сделал короткую паузу, попросила:

— Гош, нам еще надо выкроить время в цветочный магазин заехать. Заказать этот чертов букет для невесты, глаза бы мои на него не глядели!

Гошка пару секунд помолчал, не сразу переключившись на новую тему, потом сочувственно спросил:

— Достали тебя?

— Не то слово! Главное, я Маринке говорю: чего тебе посреди зимы замуж приспичило? Подождали бы до лета. А она не хочет. Говорит, что раз Борька дозрел до женитьбы, надо все делать быстро. Но летом ведь и приятнее и дешевле!

— Приятнее, да, но с чего ты взяла, что дешевле?

— Так летом фрукты-овощи почти даром. И просто даром, у маминой сестры дача, она сколько хочешь помидоров притащит и огурцов.

— Риточка, сердце мое, не хочу тебя огорчать, но на свадьбе помидоры с огурцами не основная статья расхода. Гости в основном налегают на мясо и на водку, а они и зимой и летом в одной цене. Так что Маринка права, откладывать смысла нет. Тем более опасно это — а вдруг мужик передумает? Не-ет, надо ковать железо, пока горячо. Кстати, что ей лучше подарить? Я сначала хотел картину на стену, потом пылесос, потом набор кастрюль… а может, лучше что-нибудь лично-персональное? Парфюм какой, особо крутой, или сережки? Чем ей больше угодишь?

— Отдай деньгами, — отмахнулась я. — Она у нас девушка практичная, так что деньгами ты ей всегда угодишь, не промахнешься.

— Нет, я так не хочу. Я же Маринке не чужой, а что-то вроде названого брата. Деньги что, фыр-р-рь, и нету их. А я хочу, чтобы память осталась. Чтобы она и через тридцать лет могла пальчиком ткнуть и сказать: «А вот это Гошка мне на свадьбу подарил!»

— Тогда точно не парфюм. Тридцать лет ни одни духи не проживут, а Маринка не настолько сентиментальна, чтобы пустые флаконы хранить.

— Ага, эту строчку из списка вычеркиваем, — обрадовался Гоша. — Уже хорошо. А вот это еще лучше! Ритка, видишь, машинка подъехала? «Лендкрузер»?

— Паршин! — Я нервно дернула дверцу, открывая ее.

— Подожди. Пока он припаркуется, пока мадам свою проводит… твой выход чуть позже. И микрофон не потеряй.

Вот ведь какой вредный человек мой напарник, все бы ему гадости говорить! Можно подумать, я когда-нибудь микрофон теряла! Роняла — это было, и даже наступила однажды, растоптала нечаянно. Но не теряла же! Ничего, сейчас я ему тоже скажу… вот только придумаю что-нибудь язвительное.

— А ты не забудь магнитофон включить!

Не слишком удачно. Гошка даже не удостоил меня ответом, только хмыкнул.

«Лендкрузер» остановился, и дальше все было так, как рассказывал Алябьев. Водитель — маленького роста, субтильный, в очках — выскочил, обежал машину, склонился и открыл пассажирскую дверцу. Потом подал руку, помогая выйти жене, и, бережно поддерживая, пошел с ней к крыльцу. Они вместе поднялись по ступенькам и скрылись за белой пластиковой дверью.

— На старт, — тихо скомандовал Гошка.

Я снова приоткрыла дверь. Паршин вышел и остановился на крыльце. Посмотрел на небо, потом поправил шапку и несколько раз глубоко вдохнул морозный воздух.

— Внимание…

Я поставила правую ногу на тротуар и приготовилась к рывку через дорогу. Паршин взглянул на часы и заторопился к машине.

— Марш!

Мне повезло: дорога была пуста и я не создала аварийную ситуацию, перебегая в неположенном месте. Около «лендкрузера» мы с Паршиным оказались одновременно, и в тот момент, когда он усаживался за руль, я распахнула дверцу и плюхнулась на пассажирское сиденье.

— Здравствуй, родной.

Паршин вздрогнул и повернулся ко мне.

— А? — В первый момент он решил, что в машину села какая-то знакомая. Смущенно кашлянул, поправил очки и уставился на меня. Сомнение, недоумение, возмущение — Паршин относился к той категории людей, чувства которых мгновенно отражаются на лице. — Вы кто такая? Вы зачем? Вы что себе позволяете?

Я подняла руку в тонкой перчатке и погрозила указательным пальцем:

— Тихо, тихо. Не надо суетиться, это не похищение и не ограбление.

— Я надеюсь! — сердито ответил Паршин. Он очень хотел вышвырнуть меня, но представления не имел, как это сделать. Я просто видела, как в его голове мелькают варианты: вытолкать меня, выйти из машины и вытащить за шиворот, позвать кого-нибудь на помощь, позвонить в полицию… Паршин не мог быть уверен, что на применение грубой силы я не отвечу тем же, а устраивать вульгарную драку с незнакомой женщиной, да еще в собственной машине, он был не готов. Впрочем, привлекать внимание прохожих или милиции к той пикантной ситуации, в которой он оказался, Паршин хотел еще меньше. В конце концов он выбрал самый нелепый и абсолютно проигрышный способ, он нахмурился и строго произнес: — Покиньте, пожалуйста, машину. Я в ваших услугах не нуждаюсь.