Список опасных профессий

Вчера, когда мы с Гошей посетили фирму «Гефест», мы тщательно осмотрели и кабинет Валентина Паршина. Не упомянула я об этом только потому, что ничего интересного обнаружить нам не удалось, а рассказывать, как выглядит обычный, ничем не примечательный кабинет, — какой смысл?

Но сейчас я все-таки опишу его — чтобы вы могли представить себе место действия. Итак, кабинет, как я уже сказала, совершенно обычный. На полу простой серый линолеум, стены выкрашены бледно-голубой водоэмульсионной краской, простые жалюзи на окне — модного дизайнера сюда не приглашали. У окна двухтумбовый рабочий стол, за столом удобное офисное кресло, а у стены напротив, рядом с дверью в коридор, — высокий стеллаж. На верхней полке расставлены какие-то сувениры и безделушки, на всех остальных — папки с документами и технические справочники. Около третьей стены расположился кожаный диван с двумя подушками-валиками у подлокотников и такое же кресло. Точно напротив кресла находится дверь, ведущая в «апартаменты» госпожи Паршиной.

На столе все осталось так, как было вчера, в день убийства. На одном углу — несколько цветных пластиковых папок, на другом — вазочка с солеными орешками и бутылка воды, в центре — какие-то бумаги, исчерканные синим карандашом. Кроме того, на столе красовался большой бронзовый лев. В передних лапах лев держал стаканчики для ручек, пасть служила дыроколом, у передних ног были закреплены лоточки для мелочей, а хвост изогнут так, чтобы держать стопку бумаги для заметок. Очень эффектная зверюга.

В «Гефесте» нас ждали (как вежливые люди, мы позвонили и предупредили, что приедем), но совершенно нам не обрадовались. Сотрудники, которые только-только начали входить в рабочий ритм, смотрели с недоумением, а Светлана Павловна была откровенно раздражена.

— Я не понимаю, о каком следственном эксперименте вы говорите, зачем это нужно? Иван убил моего мужа и его арестовали! Что вам еще непонятно?

— Светлана Павловна, вы не волнуйтесь, пожалуйста, — неубедительно бубнил в ответ Стрешнев, отводя глаза в сторону. — Это рабочий момент, рядовые следственные действия…

— Ваши следственные действия, — зло отмахнулась Паршина и повернулась к Гошке, который осматривал стол покойного Валентина: — Ну что вы тут бродите? Что вы тут все руками хватаете? Это рабочий стол моего мужа и на нем лежат рабочие документы! К вам это никакого отношения не имеет!

Гошка вовсе не бродил — как только мы вошли в кабинет, он сразу, целеустремленно двинулся к столу и все время, пока Светлана Павловна выясняла отношения со Стрешневым, даже шага в сторону не сделал. И уж конечно, напарник ничего не хватал руками. Тем не менее он не стал спорить с расстроенной женщиной — вежливо извинился, отошел к окну и уставился на автостоянку.

— Что вы там… — начала было Паршина, но не договорила. Снова махнула рукой, теперь уже в сторону Гоши, резко развернулась на каблучках, подошла к дивану и села, откинувшись на мягкую кожаную спинку и положив руку на подушку-валик.

— Только из уважения к вам, — прошипел Володя Баринову. — Не думайте, что меня бредовые идеи этой парочки убедили. Только из уважения к вам, Александр Сергеевич, я согласился на это представление!

— И на том спасибо. — Шеф рассеянно разглядывал кабинет.

— Хочешь сказать, что нам с Гошкой ты не доверяешь? — шепотом обиделась я.

— Это не вопрос веры, это разумный взгляд на жизнь. Если я имею под замком реального убийцу, зачем мне нужно еще кого-то искать? — Володя откашлялся и громко объявил: — Думаю, можно начинать!

Александр Сергеевич воспринял эти слова как предложение присесть: он опустился в кресло и, положив ногу на ногу, приготовился наблюдать. Гошка повернулся и присел на подоконник, а я, держа наготове большую матерчатую сумку, подошла поближе к Стрешневу.

Володя натянул резиновые перчатки и достал из портфеля прозрачный пакет, в котором лежал пистолет. Паршина слабо ахнула и почему-то поджала ноги. Я извлекла из сумки кожаную подушку-валик, почти точную копию той, в которую сейчас нервно вцепилась Светлана Павловна, и протянула Володе.

— Спасибо. — Стрешнев взял подушку, прижал к ней пистолет и выстрелил.

Паршина взвизгнула, зажмурилась, закрыла уши руками и даже немного сползла по гладкой спинке дивана. Проделала она все это с изяществом профессиональной балерины, только проникновенной музыки Сен-Санса не хватало. Увы, на изящные страдания молодой вдовы никто не обратил внимания — нас интересовала подушка.

— Выходного отверстия нет, — объявил Володя и обернулся на легкий скрип открывающейся двери.

— Светлана Павловна, вы опять прибор уронили? — спросила секретарша, заходя в кабинет. Ей никто не ответил. Альбина Александровна посмотрела на стол, потом на Паршину, съежившуюся на диване, и неловко попятилась: — Извините, я не хотела мешать…

— Минуточку! — Володя поднял руку, и она замерла на месте. — Вы какой прибор имеете в виду?