Список обреченных

Андрей загружает лицензию на телефон, Кир с Женей следуют его примеру. Здесь лицензию на короткоствол можно получить за один день по интернету, и легче сделать это, чем искать оружие на черном рынке. Госпошлина, конечно. Но это копейки по сравнению с ценой пистолета.

Только хваленые «чешские Кольты» оказались почти бесполезны. От ресторана до памятника Яну Гусу метров восемьдесят, если не сто. Слишком далеко для прицельной стрельбы.

Полицейский сканирует лицензии и остается доволен.

— Вы знаете, кто террорист? — спрашивает инспектор. — У вас есть предположения?

— Его взяли? — интересуется Кир.

— Нет пока. Надеюсь, вы нам поможете.

— Поищите в Российском посольстве, — советует Альбицкий.

Инспектор даже не удивляется.

— Это довольно далеко. На другой стороне Влтавы.

— Не думаю, что он был пешком.

Кир оглядывается на памятник, который огораживают желтыми сигнальными лентами.

— Я его ранил? — спрашивает он.

— Да, но не серьезно. Претензий к вам нет, но вы должны оставить нам ваши паспортные данные и контакты.

Друзья предъявили паспорта, пообещали явиться по первому требованию, и их, наконец, отпустили с миром.

— Как же приятно чувствовать себя законопослушным человеком! — заметил Альбицкий, когда они покинули площадь и углубились в лабиринт узких переулков. — Кир, как ты думаешь, зачем нацлидеру понадобился этот грохот? Как-то не его стиль.

— Заскучал, наверное, — хмыкнул майор. — Захотелось экшен. А то сердечный приступ во время утренней пробежки, укол зонтиком да ДТП. Тоска! А может подчиненные демонстрируют, что не сидят сложа руки.

— Или нас выкуривают из Праги.

— Чем Чехия лучше всего остального?

— Свободное ношение оружия, вольница с наркотой, то есть подбрасывать нет смысла, и не выдает России.

— Да, кто нас выдаст!

— Сваливать придется, тем не менее.

Ночью Андрей залез в интернет и заказал на всех билеты до Вены на ближайший вылет.

— Оповести всех, что Чехия больше небезопасна, — кинул он Кириллу Ивановичу.

В Вене они обосновались неподалеку от Вестбанхофа. Место не самое дорогое, но все-таки относительно центральное. Правда много иммигрантов, борделей и мелкого криминала.

Зато Альбицкий снял двухкомнатные апартаменты. Это было не так, чтобы очень круто. Апартаменты состояли из гостиной-кухни в одном помещении и малюсенькой спальни с эркером. Квартира была на последнем этаже и имела мансардные окна, в которые норовили залезть ветви деревьев, если отрыть створки.

Обилие остекления не нравилось Кириллу Ивановичу: стрелять по ним хорошо. Зато нравилось Альбицкому: воздух и небо.

Для Жени и майора нашлись маленькие студии в том же районе.

В третий день процесса Женя, Кирилл Иванович и Андрей собрались у Андрея смотреть видео из суда.

— Мы заявляем ходатайство о приобщении к делу видеоролика с признанием Евгения Соболева в убийстве судьи Беленького и Анжелики Синепал, — сказал Константинов.

— Почему не на стадии предварительного следствия?

— На стадии предварительного следствия нам было отказано.

— Значит, ваш ролик не имеет отношения к делу.

— Как не имеет? — хмыкнул Левиев. — Там человек признается в убийствах, в которых обвинят нашего подзащитного.

— Какой-то парень в чем-то признается, — пожал плечами судья. — И что?

— Давайте хотя бы посмотрим, — предложил Константинов.

— Нечего там смотреть. Отказано!

— Ну, зачем смотреть? — прокомментировал Альбицкий. — Все уже видели.

— Мы просим тогда приобщить адвокатский опрос Евгения Соболева, — не сдавался Константинов.

— Адвокатский опрос не является официальным документом.

— Как не является?

— Отказать, — прошипел судья.

Судебные заседания проходили каждый день по восемь-десять часов. По десять не совсем законно, но судьи работали на износ, часто продолжая заседания до девяти вечера. А начало в десять.

На заседание ехать несколько часов в душном переполненном автозаке на узенькой скамеечке, на которой невозможно усидеть.

Эта чудо-машина была изобретена примерно четверть века назад и даже выставлялась Россией на одной международной выставке как национальная гордость. Правда, никто не купил. У Запада были другие интересы.

С тех пор на нее навесили электродвигатель, ибо бензоколонки закрылись. И больше ничего изменить не почесались. Даже допотопный дизель зачем-то оставили.

Ну, спасибо, что не на дровах, как когда-то в Северной Корее.

В те давние времена, когда Россия еще была в Совете Европы, правозащитники и адвокаты периодически возмущались, а когда любимую Родину оттуда турнули, всем стало совсем по фигу.

Уставал Дамир страшно. Десять часов заседание, четыре часа на дорогу до него и четыре после. На сон теоретически шесть часов. Но получается не больше четырех-пяти.

Почему четыре часа езды до Лесного городка, куда даже с пробками ехать не больше часа? А потому, что ты, Дамир, не один. Надо собрать всех арестантов из Психологического центра, у которых в этот день суды, а в Москве еще подобрать кого-нибудь из СИЗО. А потом также на обратном пути.

Тоже национальная скрепа. И этой скрепе уже полвека, как минимум.