Список обреченных

Камеры, которые психологи упорно называли «палатами», действительно были гораздо больше и комфортнее, чем в тюрьме. И запирались только на ночь. Впрочем, Дамира сразу предупредили, что, если он в чем-то не послушается психолога или спровоцирует конфликт с другими арестантами, дверь можно и круглые сутки держать на замке.

Сегодня ему должны были ввести моды. Это микроскопические роботы, которые способны проникать в мозг, считывать и передавать информацию. Психологи говорят: снимать нейронную карту.

По совету Константинова Дамир подписал согласие на психокоррекцию, так что моды коррекционные, на несколько лет. В отличие от диагностических, которые саморазрушаются и выводятся из организма за сутки, эти живут значительно дольше и умеют не только читать, но и писать, и стирать.

Процедура началась в десять утра.

Диагностический кабинет представлял собой комнату с окном без решетки, но с небьющимся стеклом, и похожим на зубоврачебное, креслом. У окна стоял низкий столик на колесиках с двухэтажной стеклянной столешницей. Чуть левее, прямо напротив кресла — еще один стол побольше. На нем — компьютер с большим монитором, рядом компьютерное кресло. У дальней стены — шкаф с медикаментами.

— Садитесь, — сказал психолог, когда Дамира привели на диагностику, и указал взглядом на кресло.

Он был немногим старше Дамира, наверное, вчерашний выпускник. Высок, чуть полноват, светловолос и сероглаз. Улыбчив, вежлив. Звался: Яков Борисович Анисенко. Дамир впервые увидел его пару дней назад, когда психолог пришел к нему в камеру для знакомства и предварительной беседы.

Единственным недостатком этого парня была склонность воспитывать. Ну, в конце концов, работа такая.

Яков вынул из шкафа упаковку лекарства, белую с широкой красной полосой, положил на столик рядом с креслом.

Приготовил ампулу с прозрачной жидкостью и шприц.

Стакан на столике возле кресла был наполнен водой из пластиковой бутылки.

— На столике рядом с вами лекарство, — сказал психолог. — Две таблетки. Это препарат для диагностики «Кондактин-А». Чтобы моды проникли в мозг и передали на компьютер информацию о вашей нейронной сети, нужен кондактин. Дело в том, что у нас есть гемато-энцефалический барьер, который не дает пройти в мозг всякой гадости. К сожалению, организм не понимает, что моды — совсем не гадость, а очень даже нужная и полезная штука для снятия нейронной карты. Ощущения от препарата, к сожалению, не очень приятные, но без него никак.

— А моды? — спросил Дамир. — Где они?

— Ампула на столике, — Яков указал на нее глазами. — Это коррекционные моды, как мы и договорились. КМ-10. Время жизни: десять лет.

От этой цифры стало не по себе.

Дамир взял себя в руки, вынул из упаковки две красные полупрозрачные таблетки. Проглотил и запил водой.

— Теперь ложитесь, — сказал Яков Анисенко. — Препарат начнет действовать, тогда мы введем моды.

Дамир подчинился.

— Руку на подлокотник, — скомандовал психолог.

На потолке вспыхнули бестеневые лампы.

— Руку ладонью вверх, — сказал Анисенко.

Дамир был в футболке с короткими рукавами, так что ничего снимать не пришлось.

— Ну, вены хорошие, — продолжил психолог. — Приятно видеть человека, который никогда не встраивал в свой нейромедиаторный обмен всякую гадость. Теперь потерпите, самое неприятное состояние длится максимум четверть часа.

Становилось жарко.

— Здесь окно открывается? — без особой надежды спросил Дамир.

— Да, но не сейчас. У вас температура поднимается, это нормально. Действие кондактина.

— Очень душно, — сказал Дамир.

Он задышал чаще, на лбу выступил пот.

Яков надел резиновые медицинские перчатки, вынул иглу из пластиковой упаковки, присоединил к шприцу. Ампула глухо сломалась в его руках, поршень пополз вниз от деления к делению, жидкость заполнила цилиндр.

Он дезинфицировал будущее место укола. Взял шприц.

Дамиру стало ужасно жарко, на рубашке под мышками выступили крупные пятна пота.

Яков ввел иглу и нажал на поршень шприца.

Засветился экран компьютера. На синем фоне возникли белые цифры секундомера.

Наконец, врач вынул опустевший шприц и приложил кусочек ваты к следу от иглы.

— Все? — спросил Дамир. — Можно воды?

— Пять минут осталось потерпеть, — сказал психолог. — Все под контролем.

Он нащупал пульс на горячем влажном запястье пациента.

— Даже меньше. Будут в лобных долях, и можно будет открыть окно, пить и есть мороженое. Смотрите на экран.

Под секундомером появилась еще одна светлая прямоугольная табличка: «Температура: 39,0. Пульс: 200».

— Все работает, — сказал Яков. — Это сигнал с модов. Но они пока в крови.

Вскоре таймер уменьшился вдвое и уехал в нижний правый угол экрана, над ним встал прямоугольник с температурой и пульсом. А весь экран заняла координатная сетка из светло-зеленых тонких линий. В левой части сетки вырос узкий красный протуберанец, отполз правее, и его место занял следующий. Над графиком появилась цифры в процентах: один, два, пять, десять.

— Это процент модов, дошедших до цели. Проникнув в мозг, они передают сигнал. Скоро температура начнет падать, пульс тоже.