Список обреченных 1

— Видимо, на Лубянку. Следственные действия.

— И не дали с психологом поговорить? Они знали, кто тебе звонит?

— Да.

— Они не имеют права его допрашивать без психолога, у него курс, у него карта под мониторингом, он на препаратах.

Честно говоря, на препаратах он не был. После голодовки Олег ничего ему не назначил. А что здесь назначать? Антидепрессанты? Успокоительное?

Но Олег как-то сразу разрешил себе эту маленькую ложь. Очевидно же, что во спасение.

Здесь же, не скрываясь, отстучал Левиеву в Телеграм: «Дамира увезли на Лубянку. Вас предупредили?»

«Нет. Спасибо», — пришел ответ.

— Адвокату? — просил Сергей, кивнув на телефон. — Его должны вызвать, если это допрос.

— Должны! — хмыкнул Штерн. — Они ведут себя, как банда.

— Это точно.

— Я в Москву, — бросил Штерн и поспешил обратно, к выходу.

Поставить машину на автопилот и смотреть мониторинг или гнать?

Пока Дамир в автозаке, сигнала с модов может и не быть, не в каждой машине есть ретранслятор, зато есть в любом СИЗО и ИВС.

Так что Олег выбрал гнать. В карту заглянул только, когда припарковался недалеко от СБ. Данные были и странные: на фоне страха явные следы каких-то сильных положительных эмоций.

По скорости реакций было очевидно, что Дамира допрашивают.

Олег позвонил Маленькому. Телефон не отвечал. Кивалину. С тем же результатом.

Кинул в телеграм Левиеву: «Дамира допрашивают. Пока без физического воздействия. Следователи не отвечают».

«Я тоже не могу дозвониться. И Константинов не может. Откуда известно, что его допрашивают?»

«Видно по карте. У него карта под мониторингом. У меня доступ, как у лечащего врача».

«Я уже у входа. Вы далеко?»

«Иду!»

Они встретились уже у охраны.

— Мы к Александру Филипповичу Маленькому, — сказал Олег Николаевич. — Он сейчас допрашивает моего пациента. Я имею право присутствовать. А это его адвокат. Разрешите пройти?

И они дружно показали удостоверения.

— Нет никакого допроса, — сказал охранник. — Если вы понадобитесь, вам позвонят.

— Есть! — сказал Левиев. — Они не имеют право допрашивать без адвоката.

— У меня приказ никого не пускать, покиньте здание, иначе вас выведут.

— Никуда мы не уйдем! — сказал Олег.

Но остаться не получилось.

Вывела охрана.

Но и далеко они не ушли, устроившись на лавочке в сквере у памятника жертвам репрессий.

— Интересно, скоро сюда еще один камень поставят? — сказал Левиев. — Место есть.

Олег Николаевич смотрел на идеально пригнанные друг к другу гранитные плитки под ногами, ухоженные ели, ажурную чугунную решетку, окаймляющую ровный стриженый английский газон.

— И при нем началось большое строительство, — процитировал он.

— При ком?

— При Драконе, — вздохнул психолог. — Это Шварц.

— А-а.

— Вы знаете, Петр Михайлович, это первый случай в моей практике, когда меня не пускают к пациенту на допрос.

Левиев хмыкнул.

— Политическими делами не занимаетесь, Олег Николаевич. У меня так, наверное, двадцать первый.

— Ну, это же прямое нарушение закона!

— Да, а что? Вас удивляет?

— Отвык. Пять лет работал только как частный психолог.

— Как у Дамира карта?

— Пока нормально. С учетом допроса. У меня сигналит, если проблемы. Я потом подробно посмотрю.

— А о чем спрашивают можно понять?

— Это немного дольше, но да.

Олег зашел в подробные характеристики.

Вопросы были крайне эмоционально значимы. Точнее был всего один вопрос.

— О чем? — повторил Левиев.

— О Даше. Причем в весьма грубой форме.

— Ну, еще бы! Как мы вовремя ее у них из-под носа увели!

— Он не знает, где она, и понял, что они тоже не знают, и жутко рад этому, несмотря ни на что.

— Даша уже не в России, Олег Николаевич. Они перешли границу.

— Когда?

— Только что.

И тут телефон взвыл пожарной сиреной.

Эмоциональные пики на графике сошли с ума. Вспыхнул датчик болевых зон.

— Его бьют! — сказал Олег.

И сжал руку в кулак.

— Я сейчас поставлю телефон на автодозвон этим гадам и пусть слушают, пока не возьмут.

— Да мы у них в черном списке, наверное, — сказал Левиев. — У меня есть идея получше. Киньте мне ссылку на мониторинг.

— Я не имею права.

— А они имеют право?

И Олег кинул ссылку с паролем.

— Ну все, — усмехнулся Левиев. — Теперь смотрим новости. Будет интересно.

Первым отреагировал канал «После дождя»:

«Только что нам стало известно, что обвиняемого по делу Лиги Свободы и Справедливости Дамира Рашитова вывезли из Психологического Центра в здание СБ на Лубянке. Ни психолог, ни адвокат не были к нему допущены. По сообщению психолога, Дамира пытают. Прямо сейчас. В нашем распоряжении оказались данные мониторинга его карты. Наш эксперт утверждает, что они прямо указывают на пытки».

— Ничего, что на вас ссылаются? — спросил Петр Михайлович.

— Пусть ссылаются. Все равно буду в прокуратуру жалобу подавать.

— Вместе подадим.

Вслед за «После дождя» новости пошли косяком: «Открытый портал», «Новые времена», «Деревня», «Папирус» и даже вполне умеренный «Бизнес в России».

— Думаете, поможет? — спросил Олег.

Левиев пожал плечами.

— Иногда помогает.

Телефон перестал истошно гудеть минут через десять.

Болевые зоны светились, но не так резко. Новых ударов больше не было.

— Кажется, сработало, — сказал Штерн.