Список черных дел

Он кивнул и вскоре ушел. А я не могла забыть той странной паузы, которую он сделал после слов «если б ты что-нибудь видела»… Что случилось бы, если б я, сблефовав, ответила: «Видела». Была бы я сейчас жива? Не знаю. Мне вдруг задним числом стало страшно. Я вела себя, как последняя дура. Мне следовало держаться тише воды, ниже травы, а я еще права какие-то качала. Только невозможно представить себе, что человек, с которым ты знаком, способен тебя убить. Просто невозможно!

Глава 3

На следующее утро на работе мне вдруг пришла в голову интересная мысль. Вот если б мне с бухты-барахты пришло письмо, утверждающее, что кто-то имеет обо мне тайные сведения, и требующее денег, как бы я поступила? Я бы со смехом рассказала о нем всем знакомым. Действительно, разве подобный бред — не подходящий повод для шуток? И попыталась бы выяснить, кто именно так здорово меня разыграл. Но ни один — ни один! — из шестерых «сириусцев» не обмолвился на эту тему ни словом. Не странно ли?

Хотя не исключено, что я придираюсь. Сперва не было повода для подобных признаний, а потом скандалы между Костиком и Светланой Петровной, а также между Юрой и Леней перебили всем настроение. А дальше — убийство. Тут и вовсе не до того. Но сегодня кто-нибудь должен проболтаться. Кто-нибудь невиноватый. И я хоть кого-то перестану подозревать!

Я оглядела сослуживцев. Костик был бодр и свеж, словно капустный кочан. Он деловито распределял обязанности Лени между Михаилом Григорьевичем и Олегом. Они, похоже, не были этому рады. Они вообще выглядели плохо, как никогда. Особенно Олег. Он осунулся и побледнел. У меня просто сердце при виде него сжималось! Но подойти к нему я не решалась. Он должен сделать это первым. А он не делал. Он вел себя так, словно возникшая вдруг на какой-то миг близость между нами, которая там, на озере, казалась столь для меня безусловной, ничего теперь не значила. Что ж, ему лучше знать. У него большой опыт. Только счастья мне его поведение не прибавляло.

Витя был зол, как собака, и даже пытался на меня рычать. Впрочем, повод имелся — у нас и впрямь, как предсказывал мудрый директор, прибавилось работы, а я время от времени впадала в неуместную задумчивость.

Светлана Петровна словно бы похудела за одни сутки на несколько килограммов и стала похожа на скелет. Обтянутые тугой кожей скулы, покрытые яркой киноварью, наводили на размышления о мумиях. Однако служебные обязанности она выполняла безукоризненно и чувств своих внешне не проявляла.

Юра откровенно пребывал в прострации. Сперва Костик пытался давать ему какие-то поручения, но быстро от этой идеи отказался и оставил парня в покое. Что касается Лерочки, она вела себя, как обиженный ребенок: слонялась по офису и недоуменно хлопала глазами.

Ну, и что мне во всем этом? В детективах сыщики утверждают, что второе убийство дает для разоблачения преступника гораздо больше, чем первое. Однако мне оно не слишком-то помогло. Я все так же терялась в догадках. Костик? Светлана Петровна? Олег? Юра?

— Слушай, — громким отчаянным шепотом попросила меня Лерочка перед обедом, — не уходи никуда, а? Дело есть.

Я, разумеется, согласилась. В офисе нас осталось трое — она, я и Юра. Юра сосредоточенно смотрел в бесконечно удаленную точку.

— И так второй день, — с горечью указала на него Лерочка. — Свихнуться можно! Никогда бы не подумала, что Ленькина смерть так его расстроит. Я была уверена, что он Леньку не любит. Я-то всегда считала Ленчика славным парнем, а вот Юрка… Не знаю, за что, но не любил его, правда? А теперь — вот.

Я удивленно повернулась к ней. Неужели она и впрямь столь наивна? «Не знаю, за что…» Зато я знаю! И, если из-за нее хороший человек стал преступником… Впрочем, чья бы корова мычала, а моя молчала.

— И что ты хочешь?

— Сделай с ним что-нибудь! — потребовала моя собеседница. — Ты же умная. Я к мужикам обращаться не хочу — они станут смеяться. А к бабам боюсь — они сразу захотят Юрика у меня увести. Ты ж знаешь, они такие. Поэтому вот прошу тебя. Помоги, будь человеком! У меня сердце за него изболелось.

Решив не обижаться за свою принадлежность к среднему полу, я позвала:

— Юра!

Никакого эффекта. Я села рядом и тряхнула его за локоть.

— Юра! Очнись! Ты что?

— А? — отрешенно произнес он. — Надя?

И снова уставился вдаль.

— Он что, кололся? — в ужасе обратилась к Лерочке я.

— Нет. Он травку курил. Сказал, слабенькая. Только чтобы отвлечься.

— Ему это удалось. Но я не нарколог. Я ничего об этом не знаю. Может, его нельзя трогать? Или надо кофе дать? Я на всякий случай заварю, но ты, наверное, разбираешься в наркотиках лучше.

— Я? Ты что! Юрка мне велел, чтобы я ни за что и никогда. Я ему слово дала. Он говорит, таким, как я, нельзя. Что я за неделю с резьбы сойду. Думаешь, лучше его не трогать?

— Наверное. Само пройдет. Значит, смерть Лени так сильно на него повлияла?

Тихий спокойный голос вдруг зазвучал словно откуда-то издалека:

— Я его убил.

Мы оцепенели. Первой опомнилась Лерочка.