Спираль Фибоначчи (СИ)

Я с сомнением оглянулся на Степаныча:

- Не знаю, я вроде как сменный водитель...

- Сегодня можно, - одобрил кивком мой взгляд проводник. - Тем более что дорога тебе еще не знакома, я сам спокойно доведу.

- А закуска в этом доме найдется, а то мы продуктов не брали в дорогу? - уточнил полковник.

- Найдется, в холодильнике поглядите, - посоветовал Степаныч, - только вот еще что, - продолжил он. - Приготовьте свои мобильники с зарядниками, напишите, как зовут ваших домочадцев на листочке, и отдадите все мне.

- А это-то зачем?

- А затем, что мы их оставим моему знакомому полковнику, Стас его видел. Он от вашего имени будет слать вашим женам и семьям - эсемески. Что у вас все в порядке, просто связь на Севере плохая, мотаемся по тайге, как только мол, связь появляется - смс и будет уходить. Зачем домашних беспокоить.

- Отличная идея, командир, - весело отозвался Сергей. - Так и сделаем.

- Да, дополнил я. - Если у вас в телефонах хранится какая-то необходимая вам информация, или дорогие сердцу фотографии - вы можете их скопировать в базу данных Селены, и потом, когда захотите - можете ими воспользоваться.

- О, это круто, согласился со мной Володька, у меня там фотки. - У нас тоже, подтвердили мы с Серегой.

- Селена сделай копии, и с моего тоже...

- Выполнено, - тут же отозвалась она, заодно убрав свое изображение.

- Как уже выполнено? - Серега изумленно уставился на искина.

- Товарищ полковник, - успокоил его я. - Не берите в голову, а берите в рот! Долго объяснять, но поверь, если хочешь, она тебе выведет все твои фотографии - хоть на мониторе, хоть прямо в воздухе. Тут же прямо в салоне размером в полный рост человека Селена вывела какую-то фотографию со смартфона полковника.

- Верю мля..., с обалдением в голосе кивнул он.

Мы подготовили листок с контактами и именами наших близких, собрали телефоны с зарядниками в один пакет, указав, где чей. И после, уютно расположившись около дежурного столика, накрыли не хитрую закуску, состоящую из сыра, колбаски сырокопченой, порезанного лимона и хлебушка. Достав с полки обычные граненые стаканы, плеснули "по пальцу" коньяка и подняли тост: - Ну... Поехали!

Часть 2. Дорога миров

После импровизированного перекуса и коньячка, Степаныч предложил нам поваляться. Завалившись на свой спальный мешок, на верхней полке, я впервые в жизни получал удовольствие. Еще в раннем детстве, когда мы с родителями путешествовали на поезде - самым излюбленным для меня местом было валяться именно на верхней полке и смотреть в окно. Поезд тихо покачивался, периодически громыхая на стыках. Перед моим взором пролетали деревья, дороги, какие-то поселки, параллельно двигающиеся по дорогам машины, которые то мы обгоняли, то наоборот - они нас. Тихо в радиоточке пела Алла Пугачева: - Лето, ах лето! Лето звездное звонче пой... Почему то именно эта песня ассоциировалась у меня с поездками на поезде. Натянутые вдоль пути провода, казалось бы, бежали со мной вместе наперегонки с составом. Характерный запах вагона ничуть меня не пугал, даже наоборот - это был аромат долгого путешествия. Под тихий перестук колес - так хорошо было мечтать о новых местах и городах. Про дальние страны - мечтать было не принято, в Советском Союзе за границу ездили только дипломаты и ответственные партработники. Тогда я даже представить себе не мог, что через какое-то время мне удастся посетить кучу стран и городов, от Камчатки до Америки.

А когда мы путешествовали с родителями в своей, или чьей-то машине, мне так хотелось поваляться, вытянув ноги, и я очень жалел, что у нас нет подобной техники.

Сейчас, владея микроавтобусом, в дальних поездках на Черное море, так могут расслабляться моя жена и дочка, мне же приходится двое суток находиться за рулем.

А тут шикарное авто, верхняя полка, на которой можно даже отгородиться от прохода занавеской. Легкое покачивание так расслабляющее действует на усталый, в переизбытке эмоций и новостей организм, что я не заметил, как уснул.

Утром, Сергей Степаныч громким командным голосом закричал:

- Рота подъем!

- Степаныч, - почему-то еле шевелящимся языком, простонал я. - Не в армии, не ори, встаю уже. Язык был как ватный. Странно, вчера под хорошую закуску выпили-то всего по сто пятьдесят на брата, а язык не шевелится? Коньяк - вроде не паленый, полковник, обычно приносит хорошие напитки, да и голова не болит, странно...

Вдруг слышу ругань моих попутчиков:

- Николаич, что у тебя за коньяк был - языком пошевелить не могу?

- Володь, у самого такая же фигня, как будто всю ночь болтал, а теперь, уставший, еле движется.

Проводник, глядя на нас, хитро ухмылялся в свои усы:

- Что хлопцы, тяжело языком ворочать?

- Степаныч, тебе же русским языком сказали - язык еле шевелится.

- А с чего вы голубки решили, что вы на русском разговариваете? - опять с хитрецой в голосе вкрадчиво произнес он.

- А на каком же? - Полковник подошел к холодильнику, чтобы взять чего-нибудь попить холодненького. - Я других не знаю, так, по несколько слов могу сказать, но чтобы осознанно...

- А ты попробуй - за матерись!