Спираль апокалипсиса

Тогда Дима переключился на Виталия, шатена с залысинами и манерами непризнанного гения, который топтался у стенда с оценками. Тот, выслушав его туманную речь, иронически уточнил:

– Этот институт тоже иллюзия в духе Дэвида Копперфильда1?

Спасибо, хоть кто-то откликнулся на его глубокие прозрения в духе! И в награду Дима загрузил терпеливого слушателя.

Все вокруг слепы и не видят: наш мир – фикция. Её творят пара-тройка миллиардов чудаков, которым дали указание приглядывать за Димой.

– Я тоже один из них? – поинтересовался Виталий.

Он ведь вполне реально нагрянул в киношколу, дабы бросить жизнь на плаху искусства.

В ожидании этого момента Виталий переминался с Димой перед кафедрой сценаристов и раздражённо слушал его фантазии, оттягивая получение вести об отказе или приёме. Миф о том, что в узкие врата института поступают одни блатные, гвоздём сидел в мозгах мнительных абитуриентах.

Хотя, не всё было безнадёжно. Да, они мало понимали в искусстве, но владели писательским навыком – любопытством к миру!

И Бог смилостивился.

Александра, секретарша ректора, напряжённая особа, остановилась, отсканировала с ног до головы и гневно произнесла:

– Где вас носит? Последний день подачи документов! Только не говорите мне, что забыли принести!!

Так прозаически, без фанфар повернулась судьба. Их допустили к первому экзамену по творчеству.

Дальше они, потея от счастья, выяснили, какие бумаги нужны. Записать оказалось нечем, и Дима жестом регулировщика притормозил роскошную девушку.

Мастера Великой Иллюзии подарили ему самую совершенную модель, чтобы отвлечь от других женщин и закрыть, наконец, проблему.

Мудрость изменила смотрителям, ибо они проглядели, Кем она послана.

Незнакомка расстегнула золотистые замочки. Тонкие пальцы с бежевым маникюром ловко извлекли из пахнущей благовониями сумочки шариковую ручку со спиралеобразным рисунком.

– Сейчас, – выдохнул он и записал на руке, что следовало принести в приёмную комиссию.

Потом оглянулся. Незнакомка уже скрывалась на лестнице, уходящей вверх. Оттого выглядела ещё прекрасней.

– Девушка! – крикнул Дима.

Абитуриентки дружно повернулись к парню. В таком месте тебя непременно окликает только крутой режиссёр, чтобы подарить роль на «Оскара»!

Он бросился вслед за хозяйкой ручки. Те, кто отвечали за область любви, опять что-то напутали в своей системе.

В аудитории Дима с досадой попытался расписать стержень подаренной ручки. Соседка сзади иронично сверлила взглядом затылок. Он обернулся и замер.

Неуловимая незнакомка? Она и вроде не она. Лица-то не запомнил. Но красный жакет тот же. Неизвестная перехватила его умоляющий взгляд и протянула тонкими пальцами с бежевым маникюром гелиевый стержень. Если не наладили серийное производство опытных образцов, то это – Она. Женщина со стержнем.

Дима медленно оценил мини-юбку, стройные ноги в телесного цвета синтетике. Те же коленки, тот же неотрывный взгляд.

– Вы мне колготки прожжёте, – ровным голосом произнесла она.

– Может, тогда снимете? – предложил он.

Захотелось разведать, что у неё внутри. Ну, тянет его к романтическим контактам, и – всё!

Она прищурилась. Отшить бы, но какой блеск в его зрачках! Поди, постоянно медитирует. Правда, горят глаза и у обычных бабников, да шут с ними! Главное, жертва сама идёт в руки.

– Что за срочность?! – улыбнулась девушка.

– Это единственный шанс. Смотрители могут меня больше не допустить сюда.

Она оценила его дрожащие ресницы и увлажнившиеся очи. Профан, но душа богатая, грех упускать!

– Я не сдам этюд.

Он ярко вообразил, как отличники по мастерству будут её изучать на съёмочной площадке, в монтажной и в банальной спальной.

Охотница поняла, что это ревнивец и применила женский трюк.

– Вы мешаете мне, я вынуждена… – словами оттолкнула, а улыбкой притянула она.

На них покосились. Что за флирт, блатные, что ли? Ничего не боятся!

– Посмотри, как я тебе рад! – взмолился Дима. – Мне ничего в голову не идёт.

– Объяснимся после экзамена, – поморщилась она.

Даже этой богатой душе хочется затащить её в постель. Слой дешёвой похоти. Ничего, на месте очистят! У киношников крайний напор скрывает нежную душу.

– Я не доживу, – сокрушённо качнул головой он.

– Тема? – пошла она на компромисс.

Дима указал на первую, выведенную чётким почерком на зелёной доске: «Шёл по улице, поскользнулся, упал и…» Неоконченную фразу следовало растянуть на шесть страниц.

– Что написал?

Он придвинул ей лист, на котором коряво нацарапал: «…угодил между её влажными коленями, всё глубже погружаясь в эту сладостно-мерзостную, целомудренно-извращённую, болезненно-блаженную щель Эдема».

Дальше – сплошные междометия.

Она посмотрела в его светлые глаза, которые странно менялись. Словно кинолента. Наконец мелькнул нужный кадр. Он должен войти в её коллекцию! У добычи имелся сюжет нужный её мастеру.

– Впечатляет, но маловато, – заявила соблазнительница.

– Выйдем за добавкой. Жажду тебя осмотреть под лестницей!

– Под лестницей?

Спросила так, словно речь шла о музейной экскурсии.

Дима кивнул.