Спин

Но классная машина у Джейсона. Я замер в седле, предоставив работу земному тяготению. Покрышки шуршали по пыльному асфальту, велосипед скользил, как по шелку, цепи и переключатель скоростей молчали, лишь слегка прослушивалось ровное жужжание подшипников. Шум воздуха в ушах уже начал заглушать все остальные звуки. Скорость возрастала. Я летел мимо прилизанных газонов, мимо дорогих колымаг, припаркованных возле домов, обездоленный, но свободный. Ближе к подножию холма начал слегка прижимать ручные тормоза, придерживая инерцию, но не гася скорость. Останавливаться не хотелось. Хотелось унестись черт знает куда.

Однако спуск закончился, я затормозил, остановился, уперся левой ногой в асфальт и обернулся.

Джейсон все еще стоял на вершине Бантам-хилл-роуд, вздымаясь над моей развалюхой. Издали он выглядел одиноким всадником из старого телевизионного вестерна. Я махнул ему рукой. Его очередь.

Конечно, он тысячу раз одолевал этот холм в обоих направлениях. Только не на груде ржавого железа.

Джейсон лучше подходил к моему велосипеду, чем я. Ноги у него длиннее, он гораздо гармоничнее смотрится в седле, не теряется на фоне рамы. Но ему совершенно неизвестны многочисленные старческие капризы и немощи моей машины, мною усвоенные назубок. Не знал он, что из-за сколиоза рамы нельзя резко поворачивать вправо, не знал, как бороться с вихлянием, как шутит переключатель скоростей. Он не ожидал сюрпризов, а холм замер в предвкушении. Мне захотелось крикнуть ему, чтобы он спускался помедленнее, но я укатил слишком далеко, он бы меня не услышал. Вот он принялся крутить педали, перебирать ногами, как какое-то причудливое насекомое. Тяжел мой велосипед, массивен и неизящен, скорость набирает медленно, но и остановить его еще труднее. Я инстинктивно, желая, чтобы он сделал то же самое, нажал на рукоятки тормозов.

Несчастья начались, когда Джейсон одолел уже три четверти спуска. Проржавевшая цепь лопнула, хлестнув его по лодыжке. Расстояние уже уменьшилось достаточно, чтобы я услышал его вскрик и увидел, как он дернулся. Велосипед завилял, но чудом удержался а колесах.

Конец разорванной цепи хлестал по заднему колесу, тарахтел по спицам, как неисправный отбойный молоток. Женщина, занятая прополкой палисадника возле одного из ближайших домов, зажала уши ладонями и уставилась на терпящего бедствие велосипедиста.

Больше всего меня, пожалуй, удивило, как долго смог Джейсон удерживаться в седле. Он, конечно, не спортсмен, но со своим длинным нескладным телом управлялся на диво ловко. Оставив бесполезные педали, он балансировал ногами, сохраняя равновесие, удерживал направление передним колесом, в то время как заблокированное заднее скользило по дорожному покрытию. Он держался. Интересно, что тело его не оцепенело, не застыло, а, напротив, казалось расслабленным и свободным. Он как будто погрузился в процесс решения сложной задачи, доверяя своему уму, его способности управлять телом и механизмом, поставив целью достижение состояния безопасности.

Первой в этой комбинации отказала механика. Беспорядочно мотавшийся из стороны в сторону конец покрытой запыленной смазкой цепи вклинился между ободом колеса и рамой. И без того ослабленное колесо выпучилось и сложилось, взорвавшись резиновыми ошметками камеры и покрышки, брызнув фрагментами сломанных подшипников. Джейсон отделился от велосипеда и кувыркнулся в воздухе, как манекен, вывалившийся из витрины. Ударился о мостовую сначала ступнями, затем коленями, локтями, головой. Мимо него проскрежетал сломанный велосипед, въехал в кювет, задрав в воздух вращающееся переднее колесо, брякающее, как коровий колокольчик. Я бросил велосипед Джейсона и понесся к нему.

Он перевернулся на спину, ошарашенным взглядом уставился на меня. Штаны и рубаха в клочья. Со лба и с кончика носа содрана кожа, кровь течет, лодыжка разодрана. В глазах слезы — от боли.

— Тайлер… Извини, друг, я твою машину не сберег.

Не слишком серьезный инцидент, но я неоднократно вспоминал о нем в последующие годы. Вспоминал конгломерат машины и человека, их опасное ускорение и несокрушимую веру Джейсона в то, что он сам, без посторонней помощи, способен найти решение, выход, если приложит достаточно усилий, если не потеряет способность здраво мыслить.

* * *

Мой бывший велосипед остался в канаве. Я повел высокотехнологичный велик Джейсона за рога, сам Джейсон хромал рядом, стараясь не выдать боли, прижимая ладонь к кровоточащему лбу, как будто унимая головную боль. Конечно же, после такого голова у него гудела церковным колоколом.

На ступенях «большого дома» пас встретили родители Джейсона. И-Ди, заметивший нас из окна кабинета, выглядел рассерженным и встревоженным, сверлил пас волчьим взглядом из-под сошедшихся на переносице бровей. За ним маячила матушка Джейсона, реагировавшая менее эмоционально — возможно, из-за легкого подпития. Я заметил, что, выходя на крыльцо, она слегка качнулась и схватилась за косяк, удерживая равновесие.