Спин

Рухнул «Союз» довольно удачно, скользнув по лесистому склону холма в Рурской долине. Однако космонавт Василий Голубев при этом погиб, а Валентина Кирчева умерла через несколько часов в результате черепно-мозговой травмы. Оглушенный полковник Главин, отделавшись переломом запястья и поверхностными ссадинами, смог самостоятельно покинуть капсулу. Его подобрали германские спасатели и по оказании неотложной медицинской помощи передали русскому руководству.

Естественно, с Главиным беседовали неоднократно и основательно, однако пришли к выводу, что в результате всех невзгод и потрясений он лишился рассудка. Полковник упорно настаивал, что он и его погибшие товарищи провели на орбите три недели. Явная чушь.

Потому что капсула «Союза», как и все другие космические объекты, упала на поверхность Земли в ночь Затмения.

Мы заглянули в обширный зал рыночной забегаловки и решили перекусить. Тут Диана заметила трех клуш из своей «Райс-академи», старше нас. Куда как клевые чувихи! Космы сине-розовые, на задницах низкосидящие колокола дорогущих модных юбок, с курьих шей свисают к чахлым бюстам крохотные золотые крестики. Диана подхватила свою мексиканскую мешанку и перескочила за их столик. Оттуда тут же послышался развеселый смех, сразу закупоривший мне глотку. Буррито и чипсы как будто сцементировались в бетон.

Джейсон сочувственно следил за моей физиономией.

– Да ладно, — промурлыкал он почти нежно. — Никуда от этого не денешься.

– От чего?

– Она теперь живет не в нашем мире. Ты, я, Диана... Большой дом и маленький домик, суббота на велосипедах, воскресенье в кино — все это осталось в детстве. А мы уже не дети.

Да, пожалуй, мы уже не дети. Конечно, не дети, но задумывался ли я о том, что это означает? К чему это ведет?

– У нее уже с год менструации, — ляпнул Джейсон.

Я побелел. Этого бы мне лучше не знать. Одновременно уколола ревность: он-то знает, а я нет... Она мне, разумеется, не сообщала о том, что из нее кровь льется. И о подружках из «Райс» тоже не сообщала. Не мое зто дело. В чем-то она доверялась мне по телефону, да, но я вдруг понял, все телефонные темы не выходили за рамки детских впечатлений и переживаний. О родителях, о том, что ей «насильно впихивали в глотку» за обедом, об «этом задаваке Джейсоне»... Но скрывала она от меня столько же, сколько и доверяла, если не больше. Отделенная от меня несколькими пустыми столиками, сидела другая Диана, не похожая на привычную.

– Пожалуй, домой пора, — сказал я Джейсону.

Он глянул на меня, как будто с жалостью, и поднялся:

– Как скажешь...

– Надо Диане сказать.

– Она слишком занята, ты ж видишь.

– Но нам ведь нужно вместе вернуться.

– Ты так считаешь?

Меня заело. Не может же она просто забыть о нас. Не такая она. Я встал, подошел к их столику. Четыре пары глаз уперлись в мою физиономию. Я гипнотизировал Диану, не замечая остальных.

– Пора домой,— выдавил я из себя.

Три клуши заржали. Диана смущенно улыбнулась:

– Ладно, Тай, езжайте. Все путем. Позже увидимся.

– Но...

Что «но»? Она уже отвернулась и как будто обо мне забыла.

Удаляясь, я услышал вопрос одной из клуш:

– Еще один братик?

– Нет,— ответила Диана.— Так, знакомый. Друг детства.

* * *

Сочувствие Джейсона меня раздражало. Он предложил мне поменяться великами. В тот момент мне было, честно говоря, не до великов, но я подумал, что этот обмен поможет замаскировать мои расстроенные чувства.

И мы покатили обратно, к макушке Бантам-хилл, к началу Бантам-хилл-роуд, к скользящей под раскидистыми кронами черной ленте асфальта. Мексиканская кухня здоровенным шлакоблоком распирала желудок. Наверху я задержался, оглядывая дорогу внизу.

— Давай, давай, — подбадривал Джейсон. — Разгонись по ветерку.

Разгонит ли скорость мое смятение? Развеет ли ветер мою тоску? Я ненавидел себя за то, что сдуру вообразил себя центром мира Дианы. «Так, знакомый. Друг детства».

Но классная машина у Джейсона. Я замер в седле, предоставив работу земному тяготению. Покрышки шуршали по пыльному асфальту, велосипед скользил, как по шелку, цепи и переключатель скоростей молчали, лишь слегка прослушивалось ровное жужжание подшипников. Шум воздуха в ушах уже начал заглушать все остальные звуки. Скорость возрастала. Я летел мимо прилизанных газонов, мимо дорогих колымаг, припаркованных возле домов, обездоленный, но свободный. Ближе к подножию холма начал слегка прижимать ручные тормоза, придерживая инерцию, но не гася скорость. Останавливаться не хотелось. Хотелось унестись черт знает куда.

Однако спуск закончился, я затормозил, остановился, уперся левой ногой в асфальт и обернулся.

Джейсон все еще стоял на вершине Бантам-хилл-роуд, вздымаясь над моей развалюхой. Издали он выглядел одиноким всадником из старого телевизионного вестерна. Я махнул ему рукой. Его очередь.

Конечно, он тысячу раз одолевал этот холм в обоих направлениях. Только не на груде ржавого железа.