Спич

С одним мужиком по фамилии Сергеев, бывшим комсомольским активистом, а потом — сотрудником прокуратуры, они наладили дело по торговле березовыми вениками у единственной в городе бани с парным отделением. Мужик до этого сопровождал партии курток из Пакистана, но погорел на таможне и залез в долги. Веники выручили его. Из центральной России конечно, не возили, Сибирь была ближе. Поставили одну бабу, которая до того продавала чебуреки перед Домом быта и культуры, торговать перед банным входом. Была еще у Равиля идея открыть пару платных туалетов, но у них в городе это дело не пошло: население продолжало справлять нужду, где придется, и платить за это местному народу казалось не просто излишеством, но форменной дикостью.

Одно было плохо — Сергеев пил. Причем чем больше они на вениках зарабатывали, тем больше пил Сергеев. Спьяну он сошелся с этой торговкой, и они вдвоем стали воровать деньги у подельника: баба попросту утаивала часть выручки. Равиль обнаружил это довольно быстро, но не стал устраивать разборок, а наблюдал молча, выжидая. И когда они возвращались из Сибири с очередной партией товара, Равиль столкнул подвыпившего Сергеева с вагонной площадки в степи под Оренбургом. Это было не первое в его жизни убийство, еще в ранней юности он на спор со старшими парнями ударил по голове обрезком трубы одного таксиста с иногородними номерами. Таксист упал лицом на руль, в кармане у него не было и десяти рублей. Впрочем, возможно, таксист выжил — труба не была тяжелой.

Бабе Сергеева Равиль рассказал, что тот спьяну, возвращаясь из вагона-ресторана, выпал за борт, так он выразился. И поинтересовался, где она держат кубышку с украденным. Испуганная баба все поняла и отдала Равилю немалую сумму, которую Равиль сунул в карман, не считая. И цыкнул сгинь. С тех в городе ее никто никогда не видел.

11

Равиль вывел из этой истории два урока: дело должен возглавлять один человек, а именно — он сам. И надо более тщательно подходить к подбору персонала. Многие искали у него партнерства. Скажем, один бывший учитель словесности предлагал стать соучредителем бизнеса по печатанью классиков русской литературы. Свое издательство он предполагал назвать Раскольников, но Равиль рассмеялся ему в лицо. Сам он Достоевского не читал, но видел скучный — даром что детектив, как гласила афиша — фильм в кинотеатре, прикидывая, как бы приспособить фойе под торговый зал, и предсказал, что это дело развалится из-за отсутствия прибыли — в первые же полгода. И он оказался прав.

От идеи захватить кинотеатр он отказался. Много прибыльнее показалось предложение перепродавать алтайский мед: при себестоимости четыре рубля можно было сдавать его в потребкооперацию по одиннадцать рублей с полтинником, с прицепом, что называется. Дело обещало быть очень хорошим, но оказалось невозможно найти сборщиков, которым можно было бы доверять. Предложение упасть в долю для покупки свечного заводика при православной церкви он тоже отклонил: попы были жадными и явственно вороватыми. Оставалось одно — заняться малопочтенным делом по пошиву носильных вещей.

В общаке у воров Равиль взял кредит, причем на вполне божеских условиях. Он долго не мог решиться на это, потому что знал: задержи он выплаты хоть на день, его поставят на счетчик. А через месяц выловят из реки с ножом в спине. Но решился и открыл подпольный цех по пошиву детского и постельного белья, семейных трусов в горошек и цветок — эти товары в городскую торговую сеть давным-давно не поступали. Открыл так: двое братков заглянули в одно ателье, поговорили с директором, и тот на следующий день уволился. Директором стал Равиль. Первым делом он уволил половину работниц и старого закройщика, оставив только еврейку-бухгалтера и троих матерей-одиночек. Никаких костюмов и брюк, понятно, здесь больше не шили. Но много заработать на этом деле было нельзя: очень дорого оказалось качественное сырье, чтоб не разъезжалось после первой же стирки. Так что, скажем, комплекты постельного белья почти ничего не приносили. Магазины его товар не брали, опасаясь проверок. Брали комиссионки, но по смехотворным ценам — даже с кое-как нашитыми фирменными этикетками. Приходилось посылать собственных работниц на рынок… Аккуратно расплатившись с долгами, Равиль продал свое ателье, причем тому же самому директору через его же бывшую бухгалтершу.

12