Спящий в песках

За аркой находился другой сад. На первый взгляд он показался девушке безлюдным, но потом она услышала отдаленные голоса: какие-то люди вели возбужденный разговор. Тии направилась туда, откуда доносились звуки, и остановилась возле высеребренного лунным светом пруда. Львы по-прежнему держались с нею рядом.

Прислушавшись снова, девушка узнала голос отца – тихий и напряженный от едва сдерживаемого гнева.

– А я говорю, этого не может быть. Она не может быть мертва. Это исключено. А потому, о фараон, я снова спрашиваю тебя: откуда она упала? Я должен найти ее.

– Она мертва, о Юаа! – Аменхотеп помолчал и повторил: – Мертва Я видел это собственными глазами. И вот что странно: весь день, до самого вечера, я так и не смог найти в себе силы, чтобы спуститься и взглянуть на ее лицо. – Он помолчал снова – А ведь не в моих правилах отворачиваться от лика смерти.

– Если ты взглянешь в ее лицо, о фараон, то – я тебе это обещаю – обнаружишь, что она жива Тии не может погибнуть так просто, ибо с самого рождения ее оберегает некая тайна.

Отец ее произнес это с такой уверенностью, что девушка поразилась, тем паче что она не имела ни малейшего представления о том, на чем сия уверенность основана.

– Еще раз говорю тебе, фараон, моя дочь жива! – настаивал Иосиф.

– Если бы так! – воскликнул Аменхотеп и нервно, едва ли не безумно рассмеялся.

– А что, если бы так?

– Тогда я знал бы, что получил знамение и боги дозволяют мне наречь ее великой царицей!

Тии, услышав это, медленно улыбнулась, а потом в первый раз после падения взглянула на свое отражение в пруду. Руки и ноги ее были покрыты рубцами и синяками, волосы спутаны и перемазаны кровью, но, окруженная львами, она выглядела почти богиней, а луна на водной глади увенчала ее голову серебром.

Снова улыбнувшись, она повернулась и продолжила путь по тропинке. Когда Тии приблизилась к говорившим, те умолкли. Лицо Иосифа окаменело, но мгновение спустя оттаяло, и он с безмерной радостью прижал дочь к сердцу. Она рассмеялась, но тут же поморщилась от боли и, высвободившись из рук отца, взглянула в расширившиеся от удивления и неверия глаза царя.

– Но как же... Нет... – запинаясь, промолвил он. – Я же сам... Я сам видел... Ты была мертва.

– Ты же сказал, что ждешь знамения, – промолвила она.

– Да! Да! – закричал фараон и, метнувшись к ней, заключил ее в объятия.

Все тело Тии вновь пронзила боль, но на сей раз она не отстранилась и не уклонилась от пылких поцелуев. Внутренне Тии ликовала, упиваясь своей победой, ибо в том, что ею действительно одержана победа, сомнений быть не могло.

Вскоре триумф Тии стал свершившимся фактом и для всего двора. Более того, ее чудесное спасение породило слухи о том, что именно она-то и является истинной наследницей богов. Так или иначе, изумление и возбуждение, вызванные ее «воскрешением из мертвых», были таковы, что о необходимости соблюдать обычай никто уже не вспоминал. Казалось, что боги спасли Тии от смерти именно для того, чтобы она стала великой царицей.

Но сама она даже в моменты величайшего торжества помнила о том, что далеко не все препятствия устранены и, возможно, самое серьезное из них еще впереди.

Долго ждать не пришлось: уже на следующее утро, когда она осматривала предоставленные в ее распоряжение дворцовые покои, слуга доложил, что жрец Амона просит ее о встрече. Ничуть не удивившись, она обернулась и увидела у ворот дворцового сада хмурого, угрюмого Инена. Тии подошла к брату, и они вместе направились под сень деревьев.

– Думаю, – промолвил Инен, достав что-то из-под плаща, – это тебе не повредит.

Он вручил ей фляжку, и Тии улыбнулась, глядя на черную клейкую жидкость. Потом она обмакнула в снадобье палец и коснулась шрама на руке. Рана затянулась мгновенно, и девушка не смогла сдержать восторженное восклицание.

– Вот уж воистину могучая магия!

– Могучая, – мрачно кивнул Инен. – И опасная для тех, кто не понимает, с какой силой имеет дело.

Тии взглянула на брата с удивлением, тогда как тот помрачнел еще пуще.

– Что ты хочешь сказать? Уж не пришло ли тебе в голову расстроить мой брак с фараоном?

– Я не могу это сделать. Боги ясно высказали свою волю, избавив тебя от смерти, дабы ты стала великой царицей.

Тии улыбнулась.

– Выходит, они пересмотрели свое прежнее мнение.

– Выходит, что так, – угрюмо буркнул Инен и отвернулся.

Он шагал так быстро, что сестра едва за ним поспевала.

– Инен, – промолвила она, коснувшись рукой его рукава. – Что тебя так тревожит? Ты что-то знаешь?

Он раздраженно передернулся, но внезапно схватил сестру за руку и поцеловал кончики ее пальцев.

– Хотел бы я... – пробормотал молодой жрец. – О, как бы я хотел, чтобы все было иначе!

– В каком смысле?

– Чтобы ты не... Чтобы... Нет! – Он горько улыбнулся и покачал головой. – Тебе ведь известно: мы, служители божества, не вправе разглашать тайны непосвященным.

Тии остановилась и, взглянув на него из-под полуопущенных ресниц, спросила:

– Ты очень удивился, узнав, что я упала с высоты и не разбилась?

– Сверх всякой меры.

– А вот наш отец, представь себе, не удивился ни капельки.