Спящий убийца

– Для пожилой леди разговорчивость и общительность совершенно естественны. Другое дело, если бы мы с тобой этим занимались.

Джайлс снова помрачнел.

– Я не согласен с тобой. – Он немного помолчал. – Ты именно этим и занимаешься. У меня такое чувство, что я сам сижу дома, а тебя посылаю делать грязную работу.

Гвенда провела пальцем по его щеке, чтобы успокоить.

– Знаю, дорогой, знаю. Но ты должен признать, что тут требуется сноровка. Ведь это же наглость – выспрашивать мужчину о его старых любовных делах, только дерзкая женщина может с этим справиться, и к тому же умная. А я считаю себя умной.

– Я знаю, что ты умная. Но что, если Эрскин и есть тот человек, которого мы ищем…

Гвенда ответила с уверенностью:

– Не думаю, что это он.

– Ты считаешь, что мы идем по ложному следу?

– Вовсе нет. Я полагаю, что он был влюблен в Элен. Но он хороший, Джайлс, очень хороший. Совсем не из тех, которые могут задушить.

– У тебя невероятно большой опыт общения с людьми, которые способны задушить человека, да, Гвенда?

– Нет. Но мне присущ женский инстинкт.

– Именно так, я думаю, часто говорят жертвы душителей. Ну, Гвенда, шутки в сторону, смотри будь осторожна.

– Конечно. Мне так жаль этого беднягу… жить с такой женой-драконом. Держу пари, у него несчастная жизнь.

– Она странная женщина…

– Да, какая-то зловещая. Ты видел, как она все время смотрела на меня?

– Надеюсь, наш план удастся.

III

План был приведен в действие на следующее утро.

Джайлс, словно детектив в бракоразводном деле, занял наблюдательный пост, откуда хорошо просматривались ворота поместья Анстелл. Примерно в половине двенадцатого он доложил Гвенде, что все идет нормально. Миссис Эрскин уехала на маленьком «Остине», видимо, на рынок в городок, что находится в трех милях отсюда.

Гвенда подъехала к воротам и позвонила в колокол. Она спросила миссис Эрскин, и ей сказали, что та уехала. Тогда она попросила майора Эрскина. Майор Эрскин был в саду. Он занимался клумбой и при появлении Гвенды оставил свое занятие.

– Мне так жаль беспокоить вас, – сказала Гвенда. – Но, думаю, вчера где-то здесь я уронила кольцо. Помню, что оно было у меня на пальце, когда мы вышли сюда после чая. Оно мне немного велико. Я просто не переживу, если потеряю его, потому что это мое обручальное кольцо.

И тут же начались поиски. Гвенда повторила свой вчерашний путь, стараясь вспомнить, где она останавливалась и до каких цветов дотрагивалась. И вдруг кольцо обнаружилось около большой купы дельфиниума. Гвенда вздохнула с огромным облегчением.

– А теперь могу ли я предложить вам что-нибудь выпить, миссис Рид? Пива? Бокальчик шерри? Или, может быть, вы предпочитаете кофе или что-то вроде этого?

– Я не хочу ничего, нет, в самом деле. Вот если только сигарету… благодарю вас.

Она опустилась на скамью, и Эрскин сел рядом.

Несколько минут они молча курили. Сердце Гвенды отчаянно колотилось. У нее нет выбора. Она должна сделать решительный шаг.

– Я хочу кое о чем вас спросить, – начала она. – Может быть, вы сочтете это большой наглостью с моей стороны. Но мне необходимо знать… и, возможно, вы – единственный человек, который способен мне помочь. Мне кажется, что вы когда-то были влюблены в мою мачеху.

Он повернулся и с удивлением посмотрел на нее.

– В вашу мачеху?

– Да, в Элен Кеннеди. Позже ставшую Элен Холидей.

– Понятно. – Мистер Эрскин казался совершенно спокойным. Его невидящий взор был устремлен на залитую солнцем лужайку. Сигарета тлела у него в руке. Сидевшая рядом Гвенда ощутила смятение в его напряженной позе. Потом его рука осторожно коснулась руки Гвенды, и, будто отвечая на вопрос, заданный самому себе, он сказал: – Письма, я полагаю.

Гвенда не ответила.

– Я не писал ей много: два, может быть, три раза. Она сказала, что уничтожила их, но ведь женщины никогда не уничтожают писем, не так ли? И вот они попали к вам. И вы хотите все узнать.

– Просто я хотела больше знать о ней. Я… очень любила ее. Хотя и была совсем маленьким ребенком, когда она ушла.

– Она ушла?

– А вы не знали?

Его взгляд, искренний и удивленный, встретился с ее взглядом.

– Я ничего не знал о ней, – сказал он, – с… с того лета в Дилмуте.

– Так вы не знаете, где она теперь?

– Откуда мне знать? Столько лет прошло… лет. Все кончено и забыто.

– Забыто?

Он горько улыбнулся.

– Нет, наверное, не забыто… Вы очень проницательны, миссис Рид. Но расскажите мне о ней. Ведь она не… умерла, верно?

Внезапно налетел порыв холодного ветра и охладил их разгоряченные лица.

– Не знаю, мертва она или нет, – сказала Гвенда. – Я ничего о ней не знаю. Я думала, может, вы что-то знаете?

Он покачал головой, и она продолжала:

– Знаете, она ушла из Дилмута тем летом. Совершенно неожиданно, однажды вечером. Никому ничего не сказав. И больше не вернулась.

– И вы думали, может быть, у меня были какие-нибудь известия от нее.

– Да.

Он покачал головой:

– Нет. Ни единого слова. Но, наверное, ее брат, доктор… который живет в Дилмуте. Он должен знать. Или он тоже умер?

– Нет, он жив. Но тоже ничего не знает. Понимаете, все думают, что она исчезла с кем-то.