Спящий убийца

Доктор Кеннеди без конца шагал по комнате из угла в угол, потом подошел к телефону и назвал номер дежурного по станции.

— Алло? Говорит доктор Кеннеди. Ко мне в четыре тридцать пять должна была приехать деревенская женщина средних лет. Не известно ли что-нибудь о ней? Может, она спрашивала дорогу ко мне?

Гвенда и Джайлс стояли рядом с доктором и слышали ответ дежурного по станции:

— Не думаю, что кто-то приезжал к вам, доктор. На поезде в четыре тридцать пять чужих не было. Мистер Нарракотс из Медоуса, Джонни Лоус и дочь старика Бенсона. Больше не было никаких пассажиров.

— Значит, она передумала, — сказал доктор Кеннеди. — Ну тогда давайте пить чай. Чайник уже вскипел.

Он вернулся с чайником, и они сели за стол.

— Ну, ничего страшного, — успокоил он молодых супругов. — У нас есть ее адрес. Съездим к ней сами.

Зазвонил телефон, и доктор поспешно вскочил с места.

— Доктор Кеннеди?

— Слушаю.

— Это инспектор Ласт из полицейского участка Лонгфорд. Вы ждали женщину по имени Лили Кимбл, миссис Лили Кимбл, которая должна была посетить вас во второй половине дня?

— Да. А что? Несчастный случай?

— Не совсем. Она мертва. При ней обнаружено ваше письмо. Поэтому я и звоню вам. Сможете ли вы приехать в полицейский участок Лонгфорд как можно скорее?

— Я немедленно выезжаю.

IV

— Ну а теперь давайте выяснять все по порядку, — сказал инспектор Ласт.

Он перевел взгляд с Кеннеди на Джайлса и Гвенду, которые приехали вместе с доктором. Гвенда была очень бледна, руки крепко стиснуты.

— Женщина должна была приехать поездом, который отправляется из Дилмута в четыре часа пять минут и прибывает в Вудлей-Болтон в четыре тридцать пять.

Доктор Кеннеди кивнул.

Инспектор Ласт взглянул на письмо, найденное у женщины.

«Дорогая миссис Кимбл, я буду рад дать вам самый искренний совет с учетом того, что мне известно. Как следует из обратного адреса на конверте, я не живу более в Дилмуте. Если вы на станции Кумбелей сядете на поезд, отправляющийся в 3.30, и в Дилмуте пересядете на поезд, идущий в Лонсбери-Бей, то от станции Вудлей-Болтон до моего дома всего пять минут ходьбы.

Выйдя со станции, идите по дорожке налево, а потом сверните в первую улицу направо. Мой дом в конце улицы справа. На воротах табличка, где значится мое имя.

С почтением,

Джеймс Кеннеди».

— А что, если она выехала раньше, другим поездом?

— Другим поездом? — Доктор Кеннеди выглядел удивленным.

— Именно так она и поступила. Выехала со станции Кумбелей не в три тридцать, а в час тридцать, сделала пересадку в Дилмуте в два часа пять минут и вышла из поезда не в Вудлей-Болтон, а в Мэтчингс-Холт, на одну остановку раньше.

— Но это очень странно!

— Она была вашей пациенткой, доктор?

— Нет. Я оставил практику несколько лет назад.

— Понимаю. Вы хорошо ее знали?

Кеннеди покачал головой:

— Я не видел ее почти двадцать лет.

— Но вы… э-э… могли бы узнать ее теперь?

Гвенда задрожала, но видеть мертвые тела привычно для доктора, и Кеннеди задумчиво ответил:

— При данных обстоятельствах не знаю, сумею ли я ее узнать. Она, скорее всего, была задушена?

— Да. Труп обнаружили в кустарнике у дороги, ведущей из Мэтчингс-Холт в Вудлей-Кемп. Его обнаружил любитель пеших прогулок из Кемпа примерно без десяти четыре. Медэксперт полиции зафиксировал наступление смерти между двумя часами пятнадцатью минутами и тремя часами. Скорее всего, она была убита вскоре после того, как покинула станцию. В Мэтчингс-Холт никто, кроме нее, с поезда не сходил.

— Но почему она вышла на станции Мэтчингс-Холт? Перепутала станции?

— Не думаю. Так или иначе, она выехала на два часа раньше назначенного времени и не на том поезде, который значится в вашем письме, письмо находилось при ней. А по какому делу она ехала к вам, доктор?

Доктор Кеннеди достал из кармана письмо Лили.

— Я захватил его с собой. Там же вырезка из местной газеты с объявлением, которое дали мистер и миссис Рид.

Инспектор Ласт прочитал письмо Лили Кимбл и газетную вырезку. Потом перевел взгляд с Кеннеди на Джайлса и Гвенду.

— Могу я узнать, какова подоплека всей этой истории? Как я понимаю, речь идет о событиях…

— Восемнадцатилетней давности, — уточнила Гвенда.

Инспектор Ласт оказался терпеливым слушателем. Он дал возможность высказаться всем троим, ни разу никого не перебив. Кеннеди был сух и придерживался фактов. Гвенда излагала события сумбурно, но весьма образно. Но самым вразумительным был рассказ Джайлса. Он говорил только по существу, менее сдержанно, чем Кеннеди, но более связно, чем Гвенда. Рассказ занял много времени.