Спящий Страж

– Он и есть, – Егор достал из рюкзака моток троса. – Вентиляционный. Под нами туннель. Давным-давно тянули ветку к нефтяному заводу, – сталкер поднатужился и открыл люк. – Но забросили. Он неглубоко, вряд ли затоплен. Повезет – доберемся до НПЗ быстрее ветра. А оттуда до Купола – рукой подать.

– Заброшенный туннель? – Кроха поежилась, вспомнив тысяча и одну байку о подобных местах. – Там опасно?

– Везде опасно, – Еж пристегнул карабин и залез в шахту. – Держись крепче.

Арина вцепилась в ремень, спуск начался. Луч фонаря заплясал на серых стенах и прогнившей насквозь лестнице. Она выглядела целой, но когда бродяга задел ее пяткой, отвалился целый пролет. Лязг железа в узкой трубе – то еще удовольствие. И уши не зажмешь. Обломки сухо грохнулись – значит, воды нет. Стоило подумать о влаге, как на стекло противогаза что-то капнуло.

– В рюкзаке ничего не разбилось?

Спутник промолчал. Чем глубже опускались, тем отчетливее стучали сердца, и шумело дыхание. Вот только стук из-под панциря становился все глуше, а тихие выдохи срывались на хрип.

– Может, лекарства протекли?

На маску снова капнуло. Впотьмах не понять, что именно. Лишь бы не то, что первое пришло на ум.

– Егор?

Хватка ослабла. Карабин разжался, и беглецы рухнули в колодец. Слава богу, лететь оставалось метра три, но и с такой высоты шлепнуться на каменный пол ни разу не весело. Арина приземлилась аккурат на проводника и лишь потому отделалась легким испугом. О том, что было бы, поменяйся они местами, разумно предпочла не думать.

– Еж? – Она встала, пошатываясь, и подняла фонарь.

Свет заблестел на рваных, сочащихся кровью краях раны, внутри белела раздробленная ключица. Пуля прошла навылет, превратив плечо в месиво, окруженное стальной короной развороченной брони. Кроху чуть не вырвало, хотя крови было подозрительно мало для такой дыры. Опустив взгляд, она увидела бурые пятна на штанах. Как оказалось, кровь стекала под жилет, щедро разливаясь по всей груди, отчего сталкер и потерял сознание.

– Еж! – Арина всхлипнула и легонько потрясла его. Лицо – бледное, как мел, глаза закатились. – Ты живой?

Ответа нет. И что делать? Как поступить без подсказок и помощи?

– Так, соберись, – девушка втянула побольше затхлого воздуха с солеными нотками и медленно выдохнула. – Первым делом – забинтовать. Это любой ребенок знает.

Бережно сняла арафатку, скомкала и запихнула в рану. Клетчатая ткань вмиг пропиталась насквозь.

– Гадость, – Кроху передернуло. В обморок не упала – и то хорошо. – Надо снять жилет.

Стащить броню целиком было невозможно – спинную пластину намертво зажало между добытчиком и рюкзаком. Благо, крепился панцирь предельно просто. Отщелкнув боковые зажимы, девушка откинула нагрудник, словно капот. От увиденного закружилась голова, утренние тушенка с шоколадкой сказали «ну, на фиг» и срочно попросились наружу. Переборов отвращение, она коснулась мокрой груди. Мотор едва заметно тарахтел, живот вздымался и опадал.

Живой, но чем остановить кровь? В своей котомке точно ничего полезного нет. В его – не добраться при всем желании. Мысли загудели ураганом, сердце пустилось в пляс. Порезать одежду? Не вариант. Распотрошить рюкзак? Брезент – такой себе бинт. Попытаться перевернуть Ежа? Тут кран нужен, да еще и помрет ненароком.

Куда бежать? Кого звать? Вот у Егора все под рукой, даже запасные портянки, а она – просто дура с шилом в булке. Поперлась на поверхность, а собрать аптечку забыла. Может, шапкой заткнуть?

– Ну конечно! Портянки!

Арина выпрыгнула из сапог и сорвала широкие, относительно чистые отрезы хлопка, все еще пахнущие чудо-мазью.

– Держись, – сложила куски вчетверо и прижала к ране. – Без тебя не справлюсь.

В основном туннеле за стеной что-то протяжно завыло.

* * *

Морская ведьма дала Русалочке ноги, но сказала, что по суше та будет ходить, как по ножам. Кроха плакала, когда читала эту сказку в детстве. Да и не в детстве, чего уж греха таить, тоже. Слишком яркие образы рисовало не по годам богатое воображение.

Теперь же все пришлось почувствовать на себе. Едва зажившие ступни в резиновых сапогах ощущались почти как после прогулки по лезвиям. В обувь словно насыпали углей. На каждом шагу жгло невыносимо, но жизнь проводника была важнее всякой боли. Если Еж умрет, мозоли покажутся мелкими неудобствами.

Сидеть и ждать было нельзя. Враги идут по следу, а от деревни до шахты – всего ничего. Надо двигать к заводу, но что делать со сталкером? На руках не унесешь, волоком не потащишь. Нужна дрезина или какая-нибудь тележка, а в техническом коридоре ее точно не достать. Хочешь, не хочешь – придется идти в туннель. Тот самый, заброшенный, где миг назад кто-то выл.

Арина подзарядила фонарь и сжала рукоять пистолетика. Ни яркий свет, ни прохладная тяжесть не добавили уверенности. Она замерла перед хлипкой дверцей, ведущей в старое, можно сказать, древнее подземелье, вырытое задолго до рождения ее отца. Спуск в него находился за Рубежом, а значит, долгие годы сюда не ступала нога человека. Кто выл во мраке? Зачем тварям это место, где нет ничего, кроме пыли и мусора?