Спящий разум рождает

Как я и ожидал, тритон действовал по прежней программе, и за водяной пулей последовал водяной кнут. В этот раз, правда, горизонтально, а не вертикально.

Обычно это заклинание обладает ограниченной управляемостью, но я предпочёл подстраховаться, и вместо того, чтобы просто перепрыгнуть его, встретил собственной магией. Половина кнута испарилась, добавив ещё тумана в окрестности.

А затем я использовал «Мираж».

Главный трюк в управлении этими «клонами» — не задумываться, и тогда они действуют именно так, как нужно. Звучит просто, но на практике, как и с уклонением, гораздо сложнее.

Впрочем, у меня были время и возможности попрактиковаться.

Три одинаковых фигуры окружили тритона со всех сторон. От ещё одного кнута все трое уклонились, пригнувшись; трезубец безвредно пронзил один из миражей.

А затем два окутанных огнём клинка вонзились в чешуйчатый бок.

Я не так силён, как Бестия, но мой меч — из чистого мифрила, и зачарован вдобавок. Да и магия усиливала удар.

Вновь загудел горн-ракушка.

— Три — волшебное число — произнёс я. — С первого раза победить было проблематично.

Откровенно говоря, непросто было даже с третьего раза.

— Снова чувствую себя бесполезным — заметил Кошак.

Недовольным он не выглядел.

После нашей совместной, на чём я настаиваю, победы и подлечивания раненого тритона нас провели к лестнице на следующий этаж, и вся команда замерла, глядя на неё. Шарик Алис, к слову, действительно указывал на неё.

— Маленький шажок человека, огромный шаг человечества, бла-бла — наконец, оправилась Бестия. — Идём, что ли.

Кошак снова прошмыгнул первым.

2/7. Множество истин

— Это… Очень похоже на первый этаж — сообщил очевидное Калиостро, оглядывая окружающий лесок. — Надеюсь, Провал не зациклен.

— Сомневаюсь — ответил я. — Тритон говорил про «Корни мира». Провал должен быть конечен, полагаю.

Я проверил смарт.

— Ну, и это всё же не первый этаж. Сигнала маяков нет.

— Прислушайтесь — произнесла Бестия.

Я последовал указанию, но первым, ожидаемо, услышал Кошак. Впрочем, уже в следующую секунду и мои уши распознали звук — благо, музыка становилась громче. И если мой усиленный Маской и Орденом слух мне не изменяет, тут играет целый оркестр из разных инструментов.

— Калиостро?.. — обратился я. Орденец кивнул, снял цилиндр, и извлёк из него голубя.

— Эм… Вам стоит увидеть это самим — со странным видом сообщил он спустя уже несколько секунд.

Чтобы понять, о чём он, оказалось достаточно срубить ближайшие кусты.

На земле лежала красная ковровая дорожка, по которой навстречу нам шёл эльф во фраке. Неопределяемого возраста, темноволосый, высокий, неожиданно смуглый. Без оружия.

Эльфы — самые малочисленные из Иных; в Городе их почти нет. Они изредка встречаются на верхних этажах, но обычно не идут на контакт. Хм.

Эльф подошёл к нам. Остановился и поклонился, дав возможность рассмотреть заострённые, чуть длиннее человеческих, уши, кончики которых были направлены вверх и немного назад.

— Прошу, следуйте за мной — произнёс он. — Владыка ожидает вас.

Мы переглянулись.

— Это выглядит довольно подозрительно — заметила Бестия.

— С другой стороны, пока что те Иные, кто не проявляли агрессии сразу, и дальше действовали честно — заметил я. Посмотрел на эльфа. Вы можете объяснить, кто ваш «владыка», и почему он нас ждёт?

— Будет лучше, если владыка Морфей сам объяснит свои мотивы — своим мелодичным голосом ответил эльф. — Что же до возможности ловушки… В этом просто нет нужды, как вы можете убедиться.

С этими словами он щёлкнул пальцами. Воздух по сторонам от тропы, покрытой ковром, заколыхался, и чары невидимости (или иллюзии, возможно) рассеялись, открывая…

Пара драконов. Пара гигантов. Ещё пара драконов.

…

— …Вероятно, нам следует принять приглашение — наконец, смог произнести я.

Эльф кивнул.

— Добро пожаловать, герои! — звучно провозгласила гуманоидная фигура, встав с золотого трона. — Всегда хотел это сказать.

Ковровая дорожка привела нас к просторной — очень просторной — поляне, превращённой в этакий полевой лагерь в стиле восточных сказок. Роскошные ковры, уставленные золотой и серебряной посудой, заполненной разнообразными яствами (в основном, фруктами). Статуи, изображающие, в основном, красавиц различных видов. Сами эти красавицы — эльфийки, зверолюдки, нимфы и вообще непонятно кто — возлежащие на подушках, играющие на музыкальных инструментах, или занимающиеся какими-то своими делами.

Мужчины тоже присутствовали.

И в центре всего этого — беседка, где на небольшой возвышенности стоял золотой трон, на котором сидел… Я бы сказал, «сидело», однако -

— Я — Морфей, творец этого мира.

Единственное, что можно было наверняка сказать — фигура на троне изображала человека. Прямостоящая, две руки, две ноги, тело, голова. Белая тога и венец из какой-то лозы с цветами.

Больше ничего разобрать не удавалось. Любые отдельные черты плыли, изменялись, и мгновенно выпадали из памяти.