Спящий океан (СИ)

— Не пытайся понять. Твоя чистая душа не создана для таких унижений. Дай бог, пусть тебя никогда не коснется даже и малая толика того ада, в котором я пребывал из-за любви. Пусть бог пошлет тебе взаимную любовь и верного супруга! Я желаю тебе найти достойного мужчину и прожить с ним счастливо всю жизнь! Но будь осторожна, не подпускай к себе того, кто недостоин тебя по статусу и не смотри на тех, кто выше тебя. От таких связей одно горе!

Ровена вспыхнула и опустила голову, не ожидая таких откровений от своего юного друга сейчас, казалось, состарившегося под грузом пережитого горя.

— По-моему, именно тебе не помешало бы сейчас услышать подобные речи, мой друг. Как хотела бы я найти приободряющие слова, как хотела бы видеть вновь того радостного и полного надежд Максима! Как я хотела бы, чтобы ты вновь обрел ту усладу и успокоение, которое находил в прелестях сельской природы, в спокойствии сельских дней, в молчании лесов, в журчании рек, в чистоте местного воздуха.

Ах, Максим, видишь сколько зол несет жизнь в городе! Как хорошо, что ты смог убежать оттуда и как я желала бы, чтобы ты поскорее восстановил свои душевные силы!

Максим горько усмехнулся, заглядывая в свое израненное сердце.

— Если бы все было так просто, милая Ровена! Но если бы ты знала, что от любви нет лекарства и куда бы я не убежал, о чем бы я не думал, в каких недрах я бы не укрылся — все тщетно. Остается только вырвать сердце…

Вдруг речь юноши прервал голосок одной из сестер, которая только что пробудилась и позвала Ровену, высматривая ее взглядом.

Максим чертыхнулся, разозлившись, что ему не дали закончить речь, а Ровена взглянула на него с укоризной, но проговорила как можно мягче, стараясь умаслить истерзанную душу:

— Полно вам, Максим. Крепитесь! Вы же мужчина. Я всегда знала, что вы сильный и вынесете любые невзгоды судьбы! А ваша авантюра — это ценный опыт, который в будущем сделает вас мудрее. Вот Маргарет уже проснулась, пойдем-те к ней.

Максим засобирался, принявшись сматывать удочку. Ровена тоже поднялась с травы и начала отряхивать измятое платье.

— Знай, что ты всегда сможешь рассчитывать на меня. Я всегда поддержу тебя, Максим. Но прошу, ради всего, что дорого тебе, прошу тебя жить и быть счастливым. Прошу понять своих близких, которые добры к тебе, но ты постоянно огрызаешься на них, тебе кажется, что они все восстали против тебя, но это только ты сам ранишь их стрелами своей злости. Они стараются поддержать тебя. Ведь только в семье можно найти опору. У тебя прекрасная семья. Черпай вдохновение в ее недрах.

Максим промолчал, он погрузился в свои мысли, но тем не менее возможность выговориться принесла благодатные плоды, так как лицо юноши не несло уже той грозовой тучи, какую Ровена лицезрела по-началу.

Сестры совсем уже пробудились и с интересом поглядывали в сторону, о чем-то с увлечением беседовавшей пары, но Ровена, сказавшая все, что было у нее на сердце смолкла и направилась к ним. Максим последовал за ней на некотором расстоянии все еще пребывая в своих мыслях.

На ферме уже все дела были улажены. Почтенный Бэрроу, казалось, был всем доволен, о чем говорило покрасневшее лицо и широкая улыбка на нем. Да и его жена так же как-то воспряла духом.

Когда молодежь вошла в дом и уселась у очага разговор уже велся о всяких мелочах. Впрочем, сэр Роберт выждав еще пару минут, позволив фермеру закончить свою речь, сообщил, что ожидал свою дочь и теперь желал бы отправиться в обратный путь.

— Максим, — обратился вдруг фермер к сыну — поблагодари его светлость за любезное попечение о нашей семье. Сэр Роберт обещал похлопотать за тебя среди своих высоких знакомых и, может быть, тебе найдется какой-нибудь достойный твоих знаний и умений пост.

Юноша, уже в некоторой степени успокоенный своими душевными излияниями, которые были для него словно бальзам, с почтением склонился и поблагодарил графа в самых теплых и дружелюбных тонах.

Семья Бэрроу проводила почетных гостей с такой же добротой и радушием с каким их встретила. Сестры совсем не хотели отпускать любимую подругу, взяв с нее обещание, что она приедет навестить их как-нибудь. Максим бросил на девушку прощальный взгляд, значение его могло быть известно только им двоим. Старик Бэрроу пообещал привезти графу в подарок жирных куропаток, которых он собирался подстрелить на охоте через пару дней.

Граф помог дочери устроиться в коляске, и они отбыли.

По дороге Ровена спросила отца устроил ли он свои дела благоприятным для него образом. Граф же, тоже пребывая в приподнятом настроении ответил, что устроил все как нельзя лучше и что дела фермера идут не так уж плохо, как он описывал.

Уже по возвращению в особняк слуга передал графу письмо от одной из его знакомых — мадам Уитклиф. Которая выражала в письме свою радость по поводу приезда старого друга и предлагала прогуляться на следующий день вместе с мадам Беррик и девочками в парке.