Спящий красавец

- М-м-да, странная компания, - сообщил этот дубликат Гендальфа-белого в молодости, рассматривая нас поочерёдно.

- Не менее странно, чем афлаимский маг в крайтской деревне, - с вызовом глядя ему в глаза ответила Фета.

- Эй, давайте хотя бы сядем - мы на ногах еле держимся. И вообще, не вежливо держать дам у порога, - устало парировала я.

- Ой, - "Гендальф" , кажется, и впрямь смутился, - конечно, пройдёмте за стол.

Мы расселись за круглым столом (ну прям международная встреча государственных деятелей, не меньше) и молча смотрели друг на друга. Наибольшее подозрение, судя по взаимному обзырингу, вызывали друг у друга Фета и этот белобрысый.

- Таки чего молчим? - не вытерпела я, - давай уже, задавай свои вопросы. Или хотя бы познакомимся, чтоль. Я - Аля, она - Афета, а ты кто, мил человек? -  Меня начинал раздражать этот бестолковый, но, почему-то, значимый для деревни (раз уж нас посреди ночи притащили сюда) товарищ. 

- Я - Сол.

- Да ладно, - мы с подругой повернули друг на друга выпученные глаза и синхронно облегчённо выдохнули.

- Ну, привет тебе, светлый Сол, от Белиала, - сказала Фета.

Сол ещё раз внимательно, не мигая посмотрел нам в глаза.

- Как он там? У него всё в порядке?

- Пока да. Если ты волнуешься за то, что ему оставил, так эта вещь у нас, - Белиал решил, что нам нужнее. - добавила я. 

- Я так понимаю, это из-за вас вся суматоха по обе стороны гор. - Сол задумчиво пожевал губы и немного помолчал, - Не обижайтесь на деревенских. По всему Крайту начались необъяснимые спонтанные пожары, - видимо афлаимцы мутят, с целью занять людей более насущными проблемами, чтобы поменьше совались в то, что творится в столице. Прям сами хутора да сёла жечь не рискуют, чтобы не было так очевидно, а сухие поля поблизости поджигают. Вот вчера совсем рядом и с нашей деревней полыхнуло. Уже боялись, что придётся уходить, оставляя дома огню. А это для человека - почти конец жизни. Повезло, что ветром в другую сторону яр снесло. Люди стали подозрительными. Да и компания ваша, прямо скажем... необычная. Ладно, завтра спокойно поговорим, а сейчас - отдыхать.

Нас отвели в дом кузнеца (это к нему мы постучались) и разложили спать. Вырубаясь, пока моя голова летела к подушке, ещё успела подумать, что обязательно надо что-то сделать с Рыськиными лапами.

На следующий день я проснулась поздно. Вышла на кухню, где Эмма (хозяйка) хлопотала над поздним завтраком для меня.

- Да вы сильно не беспокойтесь, я неприхотливая, - обратилась я к ней.

- Нет уж побеспокоюсь. Добрые хозяева хороших людей в беде не оставляют. Сол сказал, что вы "свои", а он никогда не ошибается. Вон сколько добра деревне сделал. Так что не перечь и садись кушать. Будем откармливать, а то он какие задохлики.

Я в общем-то особо и не сопротивлялась, с благодарностью глядя на то, как гостеприимная Эмма мечет на стол всё, что "бог послал". А покуда пошла в Рыськин угол. Она уже пыталась вставать на обмотанные какими-то тряпками лапы, а поднявшаяся раньше меня и успевшая перекусить Фета уговаривала её открывать рот и глотать мой отвар. Кошка морщилась, всем своим видом демонстрируя, как ей невкусно, но на уговоры поддавалась. Понимала, что ей действительно становится лучше.

- Привет, дорогушечки мои, а чего это у нас на лапах? - спросила я присаживаясь рядом и обнимая свою любимицу,  - кошка тут же состряпала жалостливую морду.

- Это спозаранку, пока мы дрыхли, Сол забегал, что-то намазал и замотал - сказал не снимать.

- Ладно, раз всё в порядке, - я завтракать, а то уже живот к спине прилип.

Протопала до кухни и уселась за стол.

- А где наш добрый хозяин? - спросила я.

- Хром что ли? Да вон он, во дворе хлопочет, баньку вам растопляет. Чай, хорошенечко отшоркаться - самое то вам сейчас. Да и дух она лечит, добрая банька-то.

- О-о-о, - я зажмурилась в предвкушении предстоящего удовольствия. 

- М-м-м, вкуснотища (кажется вы, дорогая Алина, как Эллочка-людоедка, скатываетесь до междометий), - мурлыкнула я, уминая зажаристую куриную лапку. Хозяюшка, а как к вам вообще Сол попал?

- Да приблудился как-то, вот как вы, с той же стороны - продолжая хлопотать у печки ответила Эмма.

Затем, вытирая руки прошла к столу и села напротив меня, разливая чай.

- Эй, ясноглазая, айда к нам, чайку похлебаем, - позвала Фету. - Сол пришёл к нам таким же заморышем, как и вы, ну разве что не обугленным. Опять же, как пришёл, - нашли мы его. На краю деревни без сознания. Домой притащили, выходили немного. А тут сынок старостин с коня навернулся, ногу сломал. Знахарь-то наш местный ногу ему сложил, да травами поил, но не шибко он у нас сильный. Мальчонка днём и ночью мучался, смотреть без слёз нельзя. Так вот Сол дотелепался до старосты и стребовал болезного к себе. Рученьки-то на больное место наложил, пацану и полегчало.

- Это невозможно, - встряла  в рассказ Эммы Фета, - афлаимцы не способны лечить. Всё, что угодно, только не это. Наша сила - тёмная.