Спящий бог. 018 секс, блокчейн и новый мир

Государственные христиане боролись с традиционными. Победив их, они положили в свой фундамент своих покойников-оппонентов – присвоили их подвиги себе. До сих пор этот обман в действии. Чтобы он не обнаружился, Церковь в изложении истории христианства никогда не останавливается на раннем периоде и не детализирует историю гонений. Она просто говорит, что римская власть гнала ранних христиан за отказ поклониться языческим божествам. Но нигде и никогда не говорит (и не скажет), что этим божеством был римский император. Что Рим наказывал христиан за нарушение светского закона, а не за веру в Христа и христианские догмы. Не говорит, что Рим за нарушение закона карал не только христиан, но и людей всех других вероисповеданий. Были случаи, когда не исповедовавший христианства человек обижался на власть и отказывался принести императору жертву. Римская административная машина его наказывала.

Дьявол кроется в деталях… Церкви невыгодно освещать детали. Она представила дело так, будто Рим гнал именно за исповедание Христа. Чтобы сознание обывателя рисовало Рим религиозным фанатиком, принуждавшим поклоняться языческим богам типа Зевса. В голову не приходит, что в роли языческого бога выступал император. Церковь этот момент всегда вуалирует. Равно как и то, что Рим наказывал нарушителей закона без привязки к его вероисповеданию. Не важно, во что человек верил. Важно было только то, нарушает он закон или не нарушает – вот что было основанием для наказания.

Выворачивание наизнанку истории раннего христианства создавало отступникам авторитет и давало симпатии населения. Христианство становится безопасным. Теперь любой мог заявить о своей вере в Христа, и одновременно принести жертву императору. Никто не видел в этом противоречия. Напротив, все чувствовали себя причастными к великому и высшему. Плюс безопасному. Еще сотрудничество с властью открывало перспективы.

Народ валом повалил в героизированное христианство, ставшее безопасным. Ни у кого не возникло мысли, с чего вдруг оно стало таким безопасным? Что произошло? Рим продолжал оставаться языческой конструкцией принципа «дерево». Соответственно, его законы были те же. Но раз он изменил отношение к христианству, значит, изменилось само христианство? Но если учение меняется, – это уже новое учение… А где же прежнее?

Всеми этими очевидными вопросами никто не задавался. Людям достаточно было объяснений уровня, что раньше были гонения, а теперь кончились. Почему кончились, если Рим тот же? Ну как почему… Просто кончились, и все… Бог так устроил.

Среди новых христиан были разные люди. Большинство, как и положено, шли как бараны – куда все, туда и я. Другие нос держали по ветру, карьеру надеялись построить. Так в позднем СССР в партию вступали – без партбилета серьезной карьеры не сделать.

Некоторые шли, восхищенные и покоренные историей раннего христианства. Таких было немало. Они составляли низовые слои христианства. Наверху тоже такие были, но немало там было и тех, кого привлекли далекие от веры цели.

Подвиги

Людей, принявших христианство единственно ради небесных целей, было очень много. Они готовы были насмерть стоять за свои убеждения. Но власти не нужны такие люди (или, точнее, нужны в моменте). Всегда ей нужны люди, готовые менять убеждения по первому зову, как солдаты по приказу командира меняют направление своих усилий.

Политическая ситуация сродни военной. Если меняется ситуация на поле боя, следом надо менять стратегию и тактику. Если меняется политическая ситуация, соответственно должен меняться и курс власти. Как на поле боя не бывает неизменных направлений, так не бывает их и в политике. Хороший чиновник тот, кто морально готов обняться с тем, кого сегодня клеймит. Политика – действие по ситуации, а не по убеждению.

В романе «1984» Оруэлл описал государство Океания, внешняя политика которого постоянно менялась. Каждые четыре года оно объявляло врагом Остазию, а потом Евразию. Министерство правды постоянно переписывает историю, меняя цифры и факты. Высшим искусством было говорить заведомую ложь и искренне верить в нее. Или забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился. Отрицать существование объективной действительности и учитывать действительность, которую отрицаешь, – вот что считалось высшим пилотажем.

Изменения политического курса максимально эффективны, если соответственно меняются убеждения подданных. Чтобы убеждения могли так меняться, они должны быть очень гибкими, то есть являться убеждениями на словах. На деле никаких принципов.

Люди с твердыми убеждениями – потенциальная проблема для власти. Насколько в прошлой ситуации они были полезны, настолько в новой ситуации будут препятствием. Государство будет вынуждено устранять их. Убирать вчерашних героев – неприятная работа. Но что делать, если все течет, все меняется, и новая ситуация наступает.