Спящий агент

Леннарт вошел в пиццерию и уселся напротив единственного посетителя в дальнем углу.

– Вот. Хватит.

Он швырнул на стол пачку бумаг с такой силой, что они оказались бы на полу, если бы тот не поймал их, при этом не сводя глаз с Леннарта. Одна папочка все же упала. Шведская поддержка Восточной Европы и Советского Союза в 1985–1988 годах. Анализ и рекомендации.

Они уставились друг на друга, словно играли в детскую игру: кто первый отведет глаза.

Первым не выдержал Леннарт. Он наклонился и поднял папку – отчет, в котором он принял самое непосредственное участие. Соавтор.

Ничего нового – человек, с которым он встретился холодным декабрьским утром в московской каталажке, всегда брал верх.

Но теперь хватит.

– Все. С меня достаточно. Это последнее, что вы от меня получили.

Леннарт даже не понижал голоса – кроме них в пиццерии никого не было. Резиновая пицца и мисочка подвядшей маринованной капусты только подливали масла в огонь – он еле сдерживал раздражение.

Никогда больше.

– Леннарт… мы же уже говорили на эту тему, – спокойно произнес его собеседник.

– Я выплатил все долги.

– И об этом говорили. Система так не работает. Речь не о долгах. Мы помогаем друг другу.

По его внешности ни за что не скажешь, что он выходец из продуваемой грозными ветрами истории Восточной Европы: белозубый, в дорогом анораке, чистая обувь, разрумянился от морозца.

– Мы помогаем друг другу, – повторил он. – Вы помогаете мне в моей карьере, я помогаю вам в вашей.

– Да, разумеется… Я вам помогаю. Вам не надо возвращаться назад, в вашу перестройку, стоять в очередях, спекулировать контрабандными сигаретами и разгонять митинги.

– Перестройка? – собеседник пожал плечами и кисло улыбнулся. – Гроша ломаного не стоит.

Леннарт удивился искренности своего работодателя. Неужели он уверился, что Леннарт – его друг? Не на равных, конечно… может быть, и не друг, подчиненный, но такой, которому можно доверять. Вроде собаки.

К тому же он подозревал, что его босс работает сам по себе, управляет своей шведской епархией без всяких приказов сверху. И, судя по некоторым оговоркам, не только шведской – скандинавской.

– А серьезно, Леннарт… Вы, должно быть, забыли, что я для вас сделал. Вы на блестящем счету, вас ценят. Благодаря вашей информации мы смогли в какой-то степени предугадать и, может быть, частично упорядочить хаос в моей стране. Разве не вы первый доложили вашему начальству, что Ельцин не просто алкоголик, как мы считали, но у него есть огромный потенциал?

– И мне никто не верил, – огрызнулся Леннарт.

– Вы так считаете? Вас повысили в должности. Министерство иностранных дел, Европейский банк развития, МВФ приглашают вас с лекциями. Вы эксперт, Леннарт.

Здесь трудно не согласиться. Его экспертные заключения оказались бесценными. Он неожиданно получил серьезное повышение: теперь он глава международного отдела Минфина.

– Наверное, вы правы, – Леннарт немного снизил напор. – Но поверьте, я больше не могу. Не хочу и не могу.

Его собеседник щелкнул серебряным портсигаром и достал сигарету. Леннарт прекрасно помнил их первую встречу – жуткий зимний рассвет в отделе милиции в Москве. Рассвет, перевернувший всю его жизнь. Его работодатель почти не изменился. Тщательно причесанные волосы, светлые, почти прозрачные глаза. Лицо не назовешь ни красивым, ни некрасивым – из тех, что тут же забываются.

– Я-то думал вы, с вашим интеллектом, понимаете, что такого рода сотрудничество не кончается никогда. И преступление, которое вы совершили, – мы же не можем просто закрыть глаза и притвориться, что его не было.

– Преступление? Я даже не знаю имени человека, которого я якобы сбил. И не знаю, что произошло на самом деле. Почти уверен, что весь этот «инцидент» сфабрикован вами.

Леннарту с каждой минутой становилось все труднее сохранять спокойствие. Он давно подозревал, что с этим инцидентом что-то нечисто, но помалкивал.

– Я не хотел рассказывать, Леннарт, но вы меня вынуждаете. Хорошо, давайте поставим точку в этом вопросе. Женщине, которую вы сбили, был пятьдесят один год. Сын в армии, других родственников нет. Умерла четыре дня спустя от внутренних кровотечений. Религиозная, так что мы позаботились о православных похоронах.

Леннарт чуть не поперхнулся – эту историю он слышал впервые.

– А что она делала на улице посреди ночи?

– Ловила такси. Ей нужно было срочно добраться в больницу. Почечная недостаточность, кажется. Срочный диализ.

Леннарт прокашлялся. Злость и раздражение исчезли. Он помнил эту ночь, помнил, как с ним, промерзшим до костей, беседовал этот самый человек, который теперь, пятнадцать лет спустя, сидит напротив и непринужденно объясняет, чем он, Леннарт, ему обязан.

– Хотите посмотреть фотографию? У нас есть, в том числе и из морга.

Леннарт закрыл глаза и покачал головой.

– У нас есть свидетели, – продолжил мучитель.

– Свидетели были пьяны в стельку и ничего не соображали, – Леннарт даже фыркнул и тут же сообразил, насколько неуместен этот смешок.