Спящий

Коляску я спрятал в кустах неподалеку от Риверфорта и отправился на встречу с Рамоном в надежде, что вездесущие мальчишки не успеют отыскать ее за время моего недолгого отсутствия. Но даже если отыщут — ничего страшного: ближайший блошиный рынок располагался всего в пяти минутах ходьбы, сумею отыскать замену и вернуться.

Конечно, опасно столь откровенно светиться вблизи места преступления, но, если все выгорит, принцесса найдет способ направить следствие в нужном направлении, главное, не оставить против себя железных улик. В случае же неудачи о полицейском преследовании волноваться и вовсе не будет никакой нужды.

С Рамоном мы условились встретиться не у Ньютон-Маркта, как это могло показаться из разговора, а на угольных складах, где он успел недолго поработать сторожем сразу после увольнения из полиции метрополии. Комплекс обнесенных забором приземистых пакгаузов располагался посреди черного от угольной пыли пустыря на задворках котельной, между красильной мастерской и бараками, предназначенными на снос.

Именно оттуда я и зашел, внимательно поглядывая по сторонам. Никакой подозрительной активности в округе не наблюдалось, лишь катили по разбитой дороге к главным воротам подводы с углем, и, отбросив излишнюю подозрительность, я зашагал к складу, где мы с Рамоном некогда укрывали угнанный мной у заговорщиков-сиятельных броневик с оружием.

Я не ошибся — самоходный экипаж Рамона, весь в потеках засохшей грязи, обнаружился именно там. Сидевший за рулем Тито наблюдал за дорогой и что-то тихонько напевал себе под нос, барабаня в такт мелодии пальцами по баранке. При моем появлении он выглянул в открытую дверцу и указал на пакгауз.

— Дядя Рамон внутри! — сообщил паренек, придержав рукой едва не выпавший из кабины карабин.

Похрустывая крупной угольной крошкой, я подошел к приоткрытым створкам ворот и заглянул внутрь. Посреди пакгауза замерла громада парового грузовика, в дальнем углу приткнулся широкий стол, а все остальное пространство оказалось заставлено штабелями деревянных ящиков, без всякого сомнения — оружейных.

Это мог определить с первого взгляда даже полный профан, да и разложенный на столе пулемет Максима говорил сам за себя. Рамон с кузеном, оба без пиджаков и с засученными рукавами сорочек, как раз заканчивали собирать его после очистки от заводской смазки.

— Собираешься устроить переворот? — пошутил я и вдруг обратил внимание на знакомую маркировку одного из ящиков. — Дьявол, Рамон! Ты же обещал!

— Что такое? — удивился крепыш.

— «Штейр-Хан»! — обвинительно указал я на оружейный короб. — Ты сказал, что избавился от пистолетов!

— Я солгал, — спокойно признал Рамон Миро, кинув под ноги промасленную ветошь. — Пойми, Лео, пистолетов было слишком много, чтобы вот так запросто от них избавляться. И не волнуйся, они нигде не засветятся! Все это оружие, — обвел он рукой ящики, — мы заберем с собой на Карибы.

— Мы?

— Мой отряд.

— Решил принять предложение?

— Решил. И, сам понимаешь, пистолеты с титановым кожухом затвора там придутся как нельзя более кстати.

Я кивнул, соглашаясь с этими словами. Колдуны ацтеков и жрецы вуду могли своей магией повлиять на работу оружия, но титан служил неплохой защитой от инфернального воздействия малефиков. Наука сильнее магии — все так.

Поэтому скандала я устраивать не стал, только вздохнул и поинтересовался:

— А что с пулеметом?

— Купили по случаю, теперь проверяем, — объяснил Рамон и спросил: — Мой револьвер у тебя?

— Да, — ответил я, вытащил из кармана «Веблей — Фосбери» и протянул его приятелю. — Дашь что-нибудь взамен?

— Выбирай!

Я выбрал «Штейр-Хан». Заодно отложил на стол поясную кобуру, несколько обойм и две пачки патронов. На первое время этого должно было хватить.

— С тебя пятьсот франков, — объявил Рамон. — И обещанные семь тысяч за охрану.

Я вытащил из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и спросил:

— Перо есть?

Крепыш закатил глаза.

— Собираешься выписать чек, Лео? Серьезно?

— По прошлому чеку ты получил деньги без проблем, так?

Рамон Миро выдохнул беззвучное проклятие, охлопал себя по карманам и протянул автоматическую ручку с золотым пером. Я выписал чек на семь с половиной тысяч франков, помахал им в воздухе, давая подсохнуть чернилам, и передал листок бывшему напарнику.

— Все верно?

— Ручку верни, — потребовал Рамон.

— Что с бомбой?

Вместо ответа крепыш выставил на стол пузатый кожаный саквояж; я щелкнул замками и обнаружил внутри железную коробку с криво приваренной ручкой и боковым рычагом.

— Корпус намагничен, к полицейским броневикам цепляется намертво. Сам проверял. Задержка взрыва — пять секунд. Детонатор электрический, все точно как в аптеке.

— Электрическая банка не разряжена? — уточнил я, вынимая увесистую адскую машину из саквояжа.

— Там динамо-машина, — пояснил Рамон. — Учти, рычаг прокручивается с усилием. Тротила внутри немало, поэтому аккуратней.

Я на всякий случай уточнил:

— Насколько ты уверен в продавце?

Миро развел руками.

— Настолько, насколько можно быть вообще уверенным в подобной публике.