Спящий

— Квартиросъемщик с третьего этажа, окна выходят на улицу.

— А что, собственно…

К мужичку начала возвращаться уверенность, но Елизавета-Мария вмиг взяла его в оборот:

— Извращенец с подзорной трубой, который следил за мной в ванной, где он?!

Управляющий замер с отвисшей челюстью, и я, пряча за спиной руку с револьвером, зашагал к лестнице в дальнем конце коридора.

— Где он? — вновь прошипела суккуб.

— Так ушел! — опомнился мужичок. — И не жилец это был вовсе, просто квартиру осмотреть попросил!

Я выглянул на задний двор и спрятал револьвер в карман халата.

— Покажите нам квартиру! — потребовала Елизавета-Мария, а стоило мужичку заколебаться, мило улыбнулась: — Вам ведь не нужен скандал, так? Или придется вызвать полицию?

— Но ваша с-сабля…

— Это театральный реквизит, — улыбнулся я. — Так вы хотите прочитать об этом возмутительном инциденте в газете или уладим все полюбовно?

Меньше всего управляющему нужна была огласка случившегося; он враз перестал упрямиться и повел нас на третий этаж. Елизавета-Мария незаметно придержала меня на лестнице и напомнила:

— Я не слышала выстрелов.

— Я тоже, — кивнул я, вновь достал револьвер и спрятал его за спину.

— И местные жильцы не всполошились…

— Не всполошились.

Это было действительно странно. В меня стреляли, но выстрелов никто не слышал. Как такое могло случиться? Сразу вспомнилось духовое ружье Бастиана Морана, и по спине пробежали колючие мурашки. Если старший инспектор решил взять правосудие в свои руки, остается либо бежать из столицы, либо действовать на опережение. И то и другое чревато совершенно ненужными осложнениями.

Но стоило лишь пройти в квартиру, и эти подозрения рассеялись сами собой. Уже в прихожей я уловил пороховую гарь, а в гостиной она усилилась еще больше. С револьвером в руке обежав все комнаты, я вернулся к распахнутому окну, прижал к плечу воображаемое ружье и взглянул, куда могли отлететь стреляные гильзы. В той стороне оказался сервант, чтобы заглянуть под него, пришлось лечь на пол, но возня того стоила: у самого плинтуса обнаружилась винтовочная гильза весьма необычного калибра.

Тридцать два — двадцать, винчестер. Первый раз с таким сталкиваюсь.

Спрятав латунный цилиндр в карман, я вернулся в коридор к управляющему, который к этому времени уже целиком и полностью поддался очарованию суккуба и едва ли отдавал себе отчет, с каким шумом мы вломились в дом.

— Можете описать постояльца? — спросил я его.

— Обычный господин, немногим за сорок, — коротко ответил дядька, но недовольная гримаса Елизаветы-Марии моментально прочистила ему память.

— Невысокий, худощавый, рыжий, — начал перечислять управляющий. — В очках. Представился Роем Ллойдом. Выговор, как у выходцев с Британских островов. Англичанин, шотландец или ирландец — не подскажу.

— У него что-то было с собой?

— Только тубус. Сказал, работает чертежником.

— Благодарю, милый. Ты просто чудо, — расплылась в чарующей улыбке Елизавета-Мария, а когда мы начали спускаться по лестнице, спросила: — Лео, во что ты влез на этот раз?

— Ни во что.

— Тебя пытались убить!

— Понятия не имею, кто и зачем.

Я первым вышел на улицу, настороженно огляделся по сторонам и перебежал через дорогу.

— С твоей смертью в моей жизни произойдут весьма серьезные изменения, мой милый Лео! — напомнила Елизавета-Мария, запирая за нами входную дверь. — Поэтому просто расскажи, что происходит! Пожалуйста, не вынуждай меня выяснять все самой!

Я только покачал головой и поднялся на второй этаж. Пулевые отверстия в стене были едва заметны, но не обратить внимания на расколотое окно ванной было попросту невозможно. Я поднял с пола зеленоватый осколок и обернулся к суккубу.

— Как стрелок вообще умудрился меня разглядеть?

— В первую очередь тебя должно интересовать не это, а откуда он узнал о твоем появлении в доме!

— Верно, — кивнул я, припомнил я окрик суккуба и спросил: — Что ты хотела сказать, когда позвала меня?

— Какую-то ерунду, — пожала плечами Елизавета-Мария. — Чтобы ты поторапливался или одевался теплее. Не помню!

— Твоя ерунда спасла мне жизнь.

— И это радует. Я на твоей стороне, Лео.

— Если ты действительно хочешь помочь, наведи порядок до возвращения миссис Харди.

Елизавета-Мария закатила глаза и горестно вздохнула.

— Ну пожалуйста! — попросил я.

— Хорошо! — сдалась суккуб. — Но самоходная коляска уже стоит под всеми парами, и я буду не я, если не выеду сегодня в город! Куда ты собирался? Я отвезу. Или прибирайся здесь сам.

Я несколько секунд обдумывал выдвинутый Елизаветой-Марией ультиматум, потом сдался и махнул рукой.

— Будь по-твоему.

— Спускайся в каретный сарай. И не подходи к окнам!

— Стрелок уже далеко отсюда! — возразил я, но, первым делом зайдя в спальню Лилианы, все же занавесил окно.

В повторное покушение мне нисколько не верилось, просто не слишком уютно ощущать себя мишенью в тире, и не важно — взяли уже тебя на прицел или еще нет.

3