Спящие Дубравы

— Ага, это еще лет сорок назад было, — оживился Бон, безумно любящий рассказывать всякие небылицы. — Заказал граф Ундо Геймс у заезжих гномов три дюжины телег желтого кирпича с доставкой — мостовую ладить. Заказать-то заказал, да вот незадача: на полдороги между Княжеством и дорогой на Геймс — пропасть. Через пропасть — перекидной мост. А у моста, в крохотном домишке, спокон веков тролль Гэл живет, который мост и подъемный механизм в порядке содержит, но за это со всех проезжающих налог берет — по два роблора за телегу. Ну, вы гномов знаете, им проще с куском собственной шкуры расстаться, чем с монетой, а тут больше полусотни выходит. Ну и решили они Гэла охмурить. Подсунули ему «ведьмино серебро», кирпич графу доставили, получили, что причитается — и обратно, рады-радешеньки. А Гэл как-то ночью решил деньги посчитать, упал на гномьи монеты лунный свет — они и растаяли. Смекнул тогда тролль, что ему всучили, заблокировал лебедку у моста и потопал в Геймс возмещения требовать. К тому времени работники аккурат последнюю телегу кирпича домостили. Ундо тролля выслушал, но денег платить не стал. Не я, говорит, тебя обманул, с гномов и спрашивай. Кирпич тот, может быть, я бы тебе и отдал, только и кирпича у меня давно нету, вон он, у тебя под ногами. Посмеяться, короче, решил.

Тогда Гэл и говорит: «Хорошо, Ундо Геймс, коли добром не отдашь, так давай хоть сыграем». Услышал граф заветное слово и аж затрясся. Шутка ли — сам Гэл-тролль, который еще прапрадеда его помнит, ему сыграть предлагает. А Гэл еще подначивает: «Или испугался? Выиграешь — сто лет от тебя и к тебе через мой мост беспошлинно ездить, а проиграешь — сам свою дорогу разберешь, на телеги нагрузишь и ко мне доставишь».

— Проиграл? — на этот раз Глори открыто смеялась.

— Как видите.

— Это что же получается, — пришло на ум мне, — в Геймсе все родственники графа?

— Нет, конечно. Но только кто с Геймсами долго рядом живет, на того, как говорится, «дух Ссуфа» нисходит.

Закончив трапезу, Бон отпросился проведать знакомых, а Глори изъявила желание пройтись по лавкам. Естественно, не взяв меня с собой под предлогом того, что нужно отнести в нашу комнату вещи, договориться с Матушкой Бесс о стойле для драконозавров и расспросить о дороге в Рохет. Я немного поартачился, но в конце концов позволил себя уговорить. И правда, что может случиться с девушкой в таком маленьком городке?

Четыре часа спустя этот вопрос вновь встал передо мной. Уже вернулся Бон, вечерело, а от нашей принцессы — ни слуху ни духу. Кляня себя последними словами, я уже собрался было на поиски, но тут в нашу дверь постучали. С радостным: «Ну, наконец-то!» — мы наперегонки кинулись открывать. На пороге стоял тот самый носатый тип, привлекший мое внимание в зале. Он поклонился нам обоим (Бону — куда ниже), и прогнусавил:

— Его Светлость граф Чудилло Геймс и очаровательная леди Глорианна нижайше просят вас, господа, посетить Геймс-Холл. И без глупостей, пожалуйста!

Это, разумеется, ко мне. Не забыть бы извиниться перед Матушкой Бесс за вырванную с мясом дверную петлю, если… нет, когда это все закончится…

Внутреннее убранство Геймс-Холла я практически не запомнил. Не до того было, знаете ли. Если этот Чудилло что-нибудь сделал с Глори, то это будет первый разрушенный замок на моей совести!

Граф Геймс оказался сухоньким старичком с торчащей клинышком бородкой и подленькими масляными глазками. Естественно, при входе в его покои нас тщательно обыскали и забрали все, что могло бы служить оружием, но такого я бы прибил простым щелчком по лбу. Если бы не Глори, которой нигде не было видно.

— Добро пожаловать, добро пожаловать в Геймс-Холл, — пропел граф, беспрестанно потирая руки. — Как видите, у нас здесь все весьма скромно, но уютно. Настолько уютно, что леди Глорианна до сих пор раздумывает, не остаться ли ей немного… погостить.

Я непроизвольно дернулся вперед, и два плечистых телохранителя графа тут же оказались за моей спиной с мечами наготове. Старый сморчок замахал руками:

— Спокойнее, спокойнее, господа. Держите себя в руках, пожалуйста.

После этого он подошел к Бону, пальцем приподнял его подбородок и пристально посмотрел парню в глаза.

— А ты ничуть не изменился, мой мальчик.

Я буквально почувствовал, как напрягся наш друг, но все же совладал с собой и выдержал такое обращение, буркнув лишь:

— А вот о вас такого не скажешь.

— Что делать, Родди, годы. Годы без тебя, мой мальчик.

В другое время я бы, наверняка, удивился, но сейчас меня волновало только одно.

— Где Глорианна? — как можно спокойнее спросил я, прикидывая, сумею ли в случае чего дотянуться до графа после того, как в меня воткнут два раза по полметра острого железа.

Старый мерзавец закудахтал:

— О, здесь, поблизости. Отдыхает, как говорится, со всеми удобствами. И сколько она еще будет отдыхать, напрямую зависит от тебя, Родди.

Бон — или все-таки Родди? — облизнул губы:

— Неужели?