Спящие

Руслан минут пять копался в настройках системы дома мертвых. Наконец отключил все камеры. Пока Вика переносила спящую в подглючивающем электронном журнале, он отвез труп на столе-каталке в подземные этажи. Вернувшись, сказал:

- Я нашел тела, по которым шмаляют наши… коллеги.

- Дай, догадаюсь, - посмотрела на него Вика. - Они спрятаны на втором подземном, в самом дальнем конце?

- Именно, - напарник упал на стул за вахтой. Вновь полез в настройки системы. - Если что, то на них и подумают.

- Вдруг наступит “если что”, то тут влетит всем, кто развлекался с пистолетами, - холодным взглядом посмотрела на него Вика. - И с автоматом в том числе.

- Не беспокойся, - отмахнулся Руслан. - Нам ничего не будет. Максимум с виноватым видом “на ковре” постоим. Во-первых, мы с тобой по мишеням шмаляем, а во-вторых, при самом плохом раскладе, дядя решит этот вопрос с Порфирьевной, - он, наконец, докопался к параметру “камеры” и нажал “включить все”.

- Надеюсь, до этого не дойдет, - тихо произнесла Вика.

- Давай, наверно иди на обход, а затем спать, - сказал напарник. - Я пока достану раскладушки.

- А разве сейчас моя очередь?! - возмутилась коллега.

- А кто вечером ходил? - спросил Руслан.

- Может, ну его, этот обход?

- Викусь, - он обнял подругу. - Давай делать работу как надо? Ведь нам тут платят хорошие деньги.

Напарница вздохнула. Медленно и лениво взяла рацию. Зажала тангенту.

- Прием, прием, - сказала она.

Передатчик на пульте управления, с помехами и слегка искаженным голосом, повторил “Прием, прием”. Вика взяла фонарик, по привычке подбросила в руке. Пистолет, предварительно проверив предохранитель, заткнула за пояс юбки. Выглядело это довольно смешно, а в придачу и неудобно, но выхода не оставалось. Пояс с кобурой, как однажды сказала Евгения Порфирьевна, начальство считает лишней тратой бюджетных средств.

- Ты такая грустная, будто на войну идешь? - Руслан обнял и поцеловал подругу. - Отдавай обмундирование, - попытался он взять рацию у нее из рук. - Это все же мужская обязанность…

- Нет, - отстранилась Вика. - Не хочу сидеть и ждать с моря погоды.

И отправилась в левый коридор.

***

Вика делала обход со скоростью профессионала. Фонарь не зажигала, а просто шагала в полутьме по коридору и нюхала воздух. Никто “просыпаться” не собирался, а “мертвяков” - как называли сотрудники спецхранов разлагающиеся тела - не оказалось.

Она дошла к последней палате, посмотрела на спящего-не-спящего, способного пошевелить лишь пальцами да зрачками. После отправилась в обратный путь. Она всегда скрепя сердце наблюдала за несчастным человеком, на чью долю выпало такое испытание. Очнуться среди мертвецов, понять, что умер сам и… оказаться не в состоянии что-то с этим сделать. Вика однажды заговорила с Евгенией Порфирьевной на эту тему.

- Виктория, ты знаешь такое изречение Стефана Цвейга, “в тяжбе с мертвыми живые всегда правы”? - поинтересовалась начальница.

- При чем здесь это?!

- При том, что тебе известно о невозможности сдать его.

- Знаю, - призналась Вика. - Просто жалко этого человека. Невыносимо жалко.

- Я понимаю твои чувства…

“Да ни хрена ты не понимаешь!” - разозлилась подчиненная на безучастный тон начальницы, оторвавшейся от глянцевого журнала. Даже рот раскрыла, чтобы произнести это вслух, но все же сдержалась.

В интонациях Евгении Порфирьевны без труда слышалось: “Не приставай с глупыми вопросами! Не видишь, я читаю!”

- … но я тебе говорила, что этот человек не является спящим…

- Как не является?! - Вика посмотрела на директрису спецхрана, словно на инопланетянина. - Если он не является, то какой придурок тогда изобрел критерии, по которым спящие отличаются от неспящих?

- Критериев нет… Четких, - добавила Евгения Порфирьевна. - Но есть некоторые законы. Ты знаешь, куда деваются спящие?

- Наверно в лаборатории, - предположила Вика.