Спящая во льдах

Никита взвалил рюкзак на плечо и поддел ногой скейтборд.

– Хорошо, хоть пешком не придется тащиться.

– На скейтборде это, по-твоему, пешком? – удивилась сестра.

– Так ведь дождь прошел. А я по грязи на скейте не езжу, – резонно заметил Никита.

– Давно ли? – ехидно спросила Марина.

Ксения и Артем улыбнулись. Затем всей компанией они вышли из редакции, пересекли разгромленный холл и спустились на первый этаж. Здесь уже собрались представители Департамента безопасности. Среди них был и отец Ксении, Павел Васильевич Воропаев – высокий представительный мужчина. Он сосредоточенно слушал сбивчивый рассказ Олега Павловича.

– Ничего страшного не случилось, Павел Васильевич! – лебезил директор.

– Ксения?! – удивился прокурор, увидев приемную дочь.

Он обнял девушку. Глаза директора школы удивленно расширились. Он, похоже, понятия не имел, что Ксения и главный прокурор города не просто однофамильцы.

– Я так рад, что вы не пострадали, милые дети! – тут же озабоченно воскликнул директор школы. – Обещаю вам, что мы разберемся с этим инцидентом!

– Хорошо бы, – сказал Артем.

Они прошли мимо взрослых, поравнялись с проломленной стеклянной стеной зимнего сада. Никита мимоходом заглянул внутрь.

На его глазах Светлана Романова медленно села на клумбе и открыла глаза. Рядом с ней на корточках, спиной к Никите, сидел какой-то человек в элегантном темном костюме. Он не был похож ни на врача, ни на следователя, – уж больно щеголеватый имел вид. Никита шагнул через дыру и приблизился, чтобы рассмотреть незнакомца поближе. Светлана покачнулась, мужчина тут же подал ей руку, и Никита увидел его лицо. Незнакомцу было около двадцати пяти лет. Загорелый, довольно привлекательный: короткая стрижка по последней моде, стильная бородка. Волосы у мужчины оказались белого цвета. Не седого, нет, просто он был очень светлым блондином. Вкупе со смуглой кожей смотрелось это довольно экзотично. В одном ухе у мужчины блестела золотая серьга, на шее висела тонкая золотая же цепочка.

А вот Светлана выглядела не лучшим образом. Вся в многочисленных мелких порезах, заляпанная золотистой пыльцой и густым зеленым соком сломанных растений.

– Подожди, не вставай, – сказал ей незнакомец. – Сейчас придет врач.

– Это в его интересах, – мрачно изрекла Светлана. – Пусть поторопится, пока я не вышла из себя! А вы, собственно говоря, кто такой, дяденька?!

– Извини, не представился. – Он широко улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами. – Я – Гордей Борисович Лестратов, ваш новый учитель истории.

В их школе еще никогда не было учителей мужского пола с серьгой в ухе. Светлана и Никита уставились на него так, словно у него было две головы.

– Так вот вы какой, – произнес Никита. – Мы о вас уже наслышаны…

– Не стоит верить всему, что говорят, – сказал Гордей Борисович. – Половина из этого – наглое вранье!

Никита и Светлана заулыбались. Вдруг Романова поморщилась от боли. Из пореза у нее на лбу просочилась тонкая струйка крови, потекла на глаза. Девушка осмотрелась по сторонам и сорвала широкий мясистый лист со сломанного цветка, растущего неподалеку, затем приложила его ко лбу. И тут же взвизгнула от нестерпимого жжения, когда густой сок растения попал в ее кровь.

Она отшвырнула от себя лист.

– Столько растений и ни одного самого завалящего подорожника! – возмущенно воскликнула она, потирая лоб. – На что он тогда годится, этот ваш хваленый зимний сад?!

Она снова покачнулась.

– Ты уверена, что с тобой все хорошо? – спросил Никита.

– Со мной все отлично! – заверила его Светлана. Но это было совсем не так.

Светлана Романова даже представить не могла, что дремавший в ней все эти годы ген «СД-80», которым обладали все метаморфы, только что активизировался. Сок неизвестного цветка уже вступил в реакцию с ее кровью, быстро разносясь по всему телу и перестраивая организм…

Глава седьмая Мифология от Гордея Борисовича

Жизнь пошла своим чередом. Учеба, домашние задания. С того дня, как в школу ворвался Мебиус, прошло две недели, и Никита потихоньку начал успокаиваться. Кто знает, что взбрело тогда в голову этому электроманьяку? Разгромленные коридоры и вестибюль уже успели подремонтировать, и постепенно инцидент начал забываться, заслоняться более насущными проблемами.

К примеру, Никита совершенно ничего не соображал в химии. Елена Владимировна предложила ему позаниматься дополнительно, посетить факультативы. И Никита быстро пришел к выводу, что это хорошая идея. Он уже успел схватить пару троек по этому ненавистному предмету, а ведь четверть только началась. Что будет дальше – даже подумать страшно.

Вечером в воскресенье он сидел на кухне, обложившись учебниками, и делал домашнее задание. На шкафу тихо гудела микроволновка, распространяя вокруг запах горячего молока. Никита с наслаждением вдыхал этот аромат, одновременно пытаясь сосредоточиться на валентности элементов и составлении формул. Может, у него что-то и вышло бы, да только мысли его сейчас были далеки от химии. Как и от молока.