Спящая кукла (СИ)

   Боль приходит волнами, накрывая меня с головой. И я проваливаюсь в воспоминания о той, первой боли на полу моей старой кухни. Моё тело корчится, агония перерождения рождается в голове, но тело... оно симулирует повтор, остаточный эффект, откат. И я теряю настоящее.

   Плоть от плоти. Кровь от крови. Слезы на полу. Я, испытывая эту страсть, смотрю на своё тело со стороны и вижу: Как лопаются глазные яблоки, как этот сок стекает по моему лицу. Как кровь хлещет из носа, из глаз, изо рта, из ушей... я вижу, как моя кожа шелушится, а мои волосы отходят от моей головы, обнажая лысый череп. Эта быстрая перемотка кадров, за счет этого я вижу, как тело удлиняется, и слышу, как ломаются мои кости и в тоже мгновение срастаются заново. Меняются черты лица, а руки трансформируются и на пальцах появляются когти. Мне сложно осознавать весь процесс, так как я смотрю сквозь призму боли, я задыхаюсь от неё и вновь кричу, теряя картинку, возвращаясь в реальность.

   Перед глазами тени, они движутся и видоизменяются. Боль постепенно уходит, оставляя за собой след усталости и глухого раздражения. Я чувствую, как кто-то касается меня и поднимает с пола. Этот кто-то вкусно пахнет, и я с трудом придвигаюсь к нему поближе, касаясь губами его шеи. Я слышу, как что-то бьется сильно-сильно. Как удары молота по наковальне - громко-громко. Аккуратно открывая рот, я касаюсь языком его шеи, а затем обнажаю клыки.

   - Нет, София, нет! - я слышу сквозь туман отдельные, непонятные мне звуки, я не знаю, что они обозначают, потому что мне всё равно.

   Меня пытаются оттолкнуть, и я выпускаю когти, чтобы вцепиться в это податливое тело. Я чувствую, как когти вспарывают кожу и запах становится сильнее. Упоительный, живой, как амброзия с привкусом цитрусовых фруктов и меди. Мы падаем вниз и я уже готова вонзить клыки в его тело, как зрение проясняется, и я вижу его глаза. Стального цвета глаза.

   - Дион, - мои губы неловко выводят узор его имени.

   И я падаю на него, уткнувшись головой в пол. Из моей груди раздаются сдавленные рыдания. Я чувствую их вкус на губах, соленые... смешанные с моей кровью слезы. Неожиданно я чувствую, как он кладет руку мне на спину и осторожно, словно я драгоценная статуя, нежно гладит меня, успокаивая.

   Тишина становится оглушительной, сдобренной порцией моих судорожных всхлипываний и бессвязного бормотания.

   - Прости, прости меня, пожалуйста, прости, - шепчу я. А он в ответ молчит и не убирает своей руки. Я слышу, как прерывисто он дышит, как тяжело вздымается его грудь и в воздухе до сих пор витает запах его крови.

   Мы пролежали, обнявшись долго, бесконечно долго, прежде чем поток моих слез иссяк. Наконец, я, тяжело подымаясь, и буквально отползаю от него, касаясь спиной стены. Мои глаза закрыты, они слиплись от этих ржавых слез. Я чувствую, как он поднимается следом за мной и наклоняется к моему лицу. Тихо, не произнося ни слова, он касается рукой моих губ, затем, не убирая руки, проводит линию до моих глаз. Я чувствую, как он вытирает пальцами мне глаза и отнимает руку.

   - Тебе не за что извиняться, - хрипло прошептал он, - такая боль не может нести в себе вину.

   И я открываю глаза, чтобы вновь столкнуться со сталью в его взоре. Мягкой, податливой сталью. Мне вновь хочется плакать, но глаза сухие, в моем теле не осталось больше слез.

   - Почему это так больно? - всхлипываю я, - почему это так страшно?

   - Рождение тоже сопряжено с болью и страхом, - отвечает он, отстраняясь от меня.

   - В этот раз было сильнее, - я отвожу от него взгляд и оглядываюсь. Моя очередная квартира превратилась в место боя. Следы крови на полу, сломанный кофейный столик и глубокие царапины от когтей. А ещё выломанная входная дверь.

   - Я заметил, - просто ответил он.

   - Да уж, - вскинула я руки, указывая на обломки столика, - и что теперь с этим делать?

   - Я попрошу, чтобы кого-нибудь прислали всё это убрать.

   - Знаешь, в этот раз я видела своё превращение. Кусками и словно со стороны... но это было ужасно, - тихо проговорила я, - я всё чувствовала...

   - Лучше поскорее забудь об этом, - ответил он, - это...

   - Нет, я должна помнить, - я вскинула голову и посмотрела на Диона, - я должна помнить и чувствовать ту боль, которую мне принес мой создатель! Каждую боль, потому что она была разной! Ты понимаешь? - я прикусила нижнюю губу, - то, через что я прошла... господи, если следующие откаты будут сильнее этого, я просто сойду с ума. Я даже не представляла, что боль может быть такой разной... такой жаркой, как огонь! Я сгорала в нем и рождалась вновь...

   - Я не знаю, что тебе сказать, София, - спокойно ответил он, - мне жаль, что это с тобой случилось? Да, жаль. Я жалею, что мы не истребили вампиров...

   - Не говори так! - воскликнула я, - нельзя мерить всех по их расе, их принадлежности к одному виду - мы все разные! Каждый из нас. И среди вампиров, и среди людей, есть как подлецы, так и хорошие люди.

   - Как среди вампиров могут быть хорошие люди, если вы питаетесь кровью? - также громко воскликнул Дион, - человеческой кровью!