Спящая кукла

После месяца совместных обедов, кофе и походов в кинотеатр они с Брайаном как-то отправились в путешествие и оказались на побережье в Асиломаре. Золотой закат, множество морских выдр, играющих у берега… Здесь трудно противиться поцелуям. А потом чувству вины за испытанное удовольствие. Но удовольствие всегда сильнее чувства вины.

Та часть жизни, без которой можно обходиться какое-то время, но не вечно.

У Дэнс не было никаких определенных планов относительно будущего с Брайаном, и потому ее вполне устраивало сложившееся положение вещей и просто хотелось посмотреть, что из всего этого выйдет.

Однако вмешался Уэс. Он не грубил и не делал глупостей, но десятком различных способов, которые Кэтрин без труда расшифровывала, дал понять матери, что ему не нравится все, что связано с Брайаном. Дэнс уже закончила курс у психотерапевта по поводу пережитого стресса вследствие гибели мужа, но время от времени еще посещала психолога, которая подробно объяснила ей, каким образом вводить детей в курс своих романтических увлечений, и она все делала в соответствии с рекомендациями. Но Уэс опередил ее. Всякий раз, когда речь заходила о Брайане или когда она возвращалась после встречи с ним, Уэс становился мрачным, молчаливым и необщительным.

Именно об этом он хотел ее спросить прошлым вечером, когда подошел к ней с «Властелином колец» в руках.

А сегодня, спрашивая ее о том, кто приглашен на вечеринку, он на самом деле хотел узнать только одно — приглашен ли Брайан. А возможно, еще и — не порвала ли она с ним?

На самом деле, да, порвала. Хотя и не была полностью уверена в отношении к происшедшему Брайана. С момента их разрыва Брайан несколько раз звонил ей.

Психотерапевт оценил поведение Уэса как вполне нормальное, и Дэнс понимала, что с течением времени справится с проблемой, если проявит необходимые терпение и твердость. Однако самое важное состояло в том, чтобы не позволить сыну управлять ею. В конце концов она решила, что проявила недостаточно терпения и твердости. Поэтому две недели назад Кэтрин порвала с Брайаном, тактично объяснив ему, что прошло еще очень мало времени с того момента, как погиб ее муж, и что она еще не готова. Брайан был расстроен, но принял ее слова достойно. Никаких взаимных колкостей при расставании. Хотя, собственно, последней точки в отношениях они не поставили.

Подождем еще немного…

По правде говоря, Кэтрин разрыв принес облегчение. Она решила, что ей не стоит в данный момент осложнять себе жизнь из-за какой-то мимолетной интрижки. Тем не менее ей было приятно слышать, что Брайан продолжает ей звонить, и порой Кэтрин по нему даже скучала.

Везя в тележке вино на «палубу», она увидела рядом с Мэгги отца. Он держал в руках раскрытую книгу и показывал на изображение глубоководной светящейся рыбы.

— Эй, Мэгс, выглядит очень аппетитно, — крикнула она. — С днем рождения, папа. — И Кэтрин обняла его.

— Спасибо, дорогая.

Дэнс расставила тарелки, положила пиво в холодильник, а потом прошла на кухню и там вытащила мобильник. Вначале позвонила Ти-Джею, потом Карранео. Ничего нового, никакого продвижения в поисках Пелла, никаких сведений об исчезнувшем «форде», никого с паролями «Нимью» или «Элисон», никаких отелей, мотелей и пансионов, в которых могли бы остановиться Пелл и его сообщница.

Она хотела позвонить еще и Уинстону Келлогу, подумав, что тот может постесняться прийти на вечеринку, но потом решила не звонить. Зачем принуждать человека…

Дэнс вернулась на «палубу», помогла матери с едой, поздоровалась с соседями, Томом и Сарой Барбер, которые принесли с собой вино, подарок и привели своего долговязого пса непонятной породы по кличке Фолти.

— Мама, ну пожалуйста! — прогнусавила Мэгги, и Дэнс сразу поняла намек.

— Хорошо, хорошо, освободи их из собачьей тюрьмы.

Мэгги выпустила Пэтси и Дилана из их заточения в спальне, и все три пса галопом бросились во двор, сбивая с ног друг друга и тщательно обнюхивая все новое.

Через несколько минут на «палубе» появилась еще одна пара. Сорокалетний Стивен Кахилл в вельветовых слаксах и с длинным хвостом седеющих волос мог бы стать прекрасной моделью для «Биркенстока». [14] Внешность его жены Мартины Кристиансен представляла полнейший контраст с ее фамилией. Она была роскошной знойной брюнеткой. Взглянув на нее, вы бы решили, что в ее жилах течет испанская или мексиканская кровь, а на самом деле ее предки жили в этих местах значительно раньше первых калифорнийских поселенцев. В ней текла кровь индейцев охлоне, представлявших собой группу слабо связанных друг с другом небольших племен, занимавшихся охотой и собирательством на территории от Биг-Сер до залива Сан-Франциско. В течение многих столетий, а возможно, и тысячелетий, они были единственными обитателями калифорнийского региона.