Спящая кукла

— Я действительно не очень люблю распространяться о своем прошлом и о том, что случилось с моей дочерью. Мне, наверное, следовало быть более откровенным с тобой, но ведь ты тоже не очень любишь говорить о своем муже. — Мгновение он молчал. — Оглянись по сторонам, Кэтрин. Взгляни на окружающий нас мир. Мы так разобщены, так далеки друг от друга. Семья — умирающий феномен, и тем не менее мы все стремимся найти в ней утешение и покой. Стремимся… И что происходит? На сцену выходят люди, подобные Дэниэлу Пеллу. И захватывают в плен самых уязвимых, самых беззащитных из нас. Женщины из «семьи» Пелла — Саманта и Линда, — они ведь были хорошими детьми, никогда не делали ничего дурного. Но и их соблазнил этот жестокий циничный убийца. Каким образом? Просто помахав у них перед носом той сладостной приманкой, которой они были лишены, — перспективой создания семьи. И ведь прошло бы совсем немного времени, и они, или Дженни Марстон, или кто-то другой, ставший жертвой его неотразимого обаяния, сам бы начал убивать. Или похищать детей. Насиловать их. Даже в тюрьме у Пелла сформировался кружок последователей. Сколько из них начнут заниматься тем же, как только выйдут на свободу?.. Таких людей необходимо остановить. Да, признаю, я поступаю жестко. И у меня есть результаты. Но я не перехожу границ.

— Вы не переходите границ, которые сами для себя устанавливаете, Уинстон. Однако существуют законы, которые выше ваших. Если руководствоваться вашим подходом, то вы должны признать, что и Дэниэл Пелл не считал, что он совершает нечто дурное.

Келлог улыбнулся ей и пожал плечами — символический жест, означающий: вы это видите по-своему, а я — совсем иначе. И мы с вами никогда не сойдемся.

Для Дэнс его жестикуляция была равносильна признанию вины.

Затем улыбка исчезла с его лица, так же как вчера на побережье.

— И еще одно. То, что касается нас. Все было по-настоящему. Что бы ты там ни думала обо мне, мое отношение к тебе было вполне искренним.

Кэтрин Дэнс вспомнила, как шла вместе с Келлогом по коридору КБР и как он сделал несколько грустных замечаний по поводу «семьи», свидетельствовавших о проблемах в его собственной жизни: одиночестве, попытке работой компенсировать несложившуюся личную жизнь, жуткой гибели единственной дочери. Несмотря на то что Уинстон лгал ей относительно реальных целей своего приезда в Калифорнию, Кэтрин нисколько не сомневалась в искреннем желании этого одинокого и, в общем, глубокого несчастного человека найти в ней понимание.

И как специалист в кинесике она видела, что его последняя реплика была абсолютно правдива.

Однако к расследованию она не имела никакого отношения, и потому на нее не стоило отвечать.

Келлог снова свел брови, и на лице его появилась прежняя лицемерная улыбка.

— Кэтрин, будь благоразумной. То, что ты задумала, совершенно абсурдно. Дело, которое ты начинаешь, может стать настоящим кошмаром. Для КБР… и для тебя лично.

— Для меня?

Келлог на мгновение сжал губы.

— Насколько я припоминаю, относительно твоего поведения во время допроса Пелла в здании судебных заседаний в Салинасе возникли определенные вопросы. Возможно, было сказано или сделано что-то такое, что способствовало побегу Пелла. Мне, конечно, неизвестны подробности. Вполне вероятно, там ничего серьезного и не было. Но до меня доходили сведения о том, что Эйми Грейб выражала недовольство. — Он пожал плечами и поднял руки, звеня наручниками.

К Кэтрин бумерангом возвратился идиотский укор Овербая в ее адрес, которым шеф пытался прикрыть свою задницу от возможных нареканий начальства. Угроза Келлога вызвала у Кэтрин приступ ярости, но она ни единым движением не выдала своего состояния. Только с еще более подчеркнутым равнодушием повела плечами.

— Если упомянутый вами вопрос кто-то решит снова поднять, придется просто еще раз внимательно проанализировать факты.

— Нисколько не возражаю. Только надеюсь, что это никак не повлияет на твою карьеру. В перспективе.

Сняв очки, Кэтрин подвинулась к нему ближе, в зону личного общения.

— Уинстон, мне очень хочется знать, что Дэниэл сказал вам перед тем, как вы его убили? Он бросил пистолет, опустился на колени и протянул руку к наручникам. Затем поднял на вас глаза. Он все понимал, ведь так? Он был совсем не глупым человеком. Он знал, что для него все кончено. И он что-то произнес. Да?

Келлог сделал едва заметное движение, которое подтвердило предположение Дэнс. Однако промолчал.

Ее эмоциональный всплеск был, конечно, совершенно неуместен, и Кэтрин понимала, что после него продолжать допрос бессмысленно. Но это теперь не имело принципиального значения. Она получила ответы на вопросы, она знала правду, или по крайней мере значительную ее часть. Чего с точки зрения крайне сложной науки кинесики часто бывает вполне достаточно.

Глава 60