Спящая красавица

Проект, по сути дела, был грандиозный: начать предстояло с создания карт. Микроскопические исследования и химический анализ привезенных образцов должны были прояснить картину Африки в том виде, в каком еще никто этого не делал. Если бы ему удалось собрать все данные воедино, он сделал бы геохимические карты распределения каждого химического элемента и геофизические карты. Он со своей командой собирался описать систему грунтовых вод. Сделать сейсмологические карты. Короче говоря, данные и образцы, как следует упорядоченные, имели для Джеймса куда большее значение, нежели все золото мира. Он только приступил к работе. Месяц прошел, а еще ничего не сделано.

— Могу я войти?

Джеймс поднял голову и почувствовал замешательство. Николь. Он посмотрел на часы. Она опоздала на несколько минут. Как незаметно пробежало время! Он улыбнулся и встал со стула. Ее взгляд светился уже знакомой ему радостью.

С того памятного дождливого дня прошло больше недели. Они с Николь встречались каждый день за завтраком. Дважды они обедали и один раз пили вместе чай. И каждый раз это было приятным и ярким событием. Не стоило и думать, что после дневного чая он будет изгнан из ее жизни. Она согласилась на обед, согласилась идти с ним куда угодно после наступления сумерек или даже на загородную прогулку, которая могла продлиться до заката. Они стали друзьями.

Днем его триумфа был тот день, когда она пришла в его геологическую лабораторию. Здание колледжа было постоянно открыто для посетителей во время семестра.

— Что же, — сказал он. — Похоже, вам самой удалось добраться сюда.

— Я сказала, что вы ждете меня, чтобы провести эксперимент.

— Вот как? — прищурился он.

— Я шучу. Никто меня не останавливал, — рассмеялась Николь. — Я просто сказала, что работаю здесь, и прошла.

Нет, она была не отсюда, она вообще была не из этой жизни. Красивая, воспитанная женщина прогуливалась среди его столов с оборудованием и образцами. В руке у нее был какой-то сверток, что-то длинное, как зонт, и перевязанное лентой.

— Что это?

— Ничего, — улыбнулась Николь. — Я покажу вам позже.

Стокеру не надоедало смотреть на нее, на ее фигуру, походку с легким покачиванием бедер, ему нравился ее парижский шик — розовато-лиловый шелк сегодня был отделан серебристым бархатом, сплетенным там и тут в небольшие розетки. Еще больше роз украшало ее маленькую модную шляпку, возвышавшуюся на черном шиньоне. Вуаль на шляпке была достаточно длинной, так что из-под нее выглядывали только глаза — темные, с накрашенными ресницами. Джеймс не мог отвести от нее взгляда.

Она взяла со стола обрезок тростника с вырезанными в нем дырочками.

— Что это? — спросила Николь.

— А-а, — Джеймс сделал движение, чтобы приблизиться к ней, — это флейта для носа. Как она здесь оказалась?

— Для носа? — Глаза Николь округлились.

— Да, — ответил Джеймс, приложил флейту к носу и подул в нее.

Флейта слабо загудела. Этот звук нельзя было назвать музыкой.

— Мой африканский друг умеет красиво играть на ней, — сказал он, — умело выдувая воздух своим мощным носом.

Они вдвоем держали этот инструмент в руках. Николь смеялась и озадаченно разглядывала инструмент, не зная, что с ним делать.

Джеймс указал на сверток, который она держала под мышкой, и спросил:

— А это что?

— Мои рисунки. Я принесла показать их вам, как и обещала. Давайте посмотрим.

— Ваши рисунки?

— Иллюстрации для журналов и книг. Не очень профессиональное, но приятное занятие. А ваша лаборатория, доктор Стокер? Вы покажете мне ее или нет?

Джеймс провел ее по своей захламленной лаборатории, затем показал другие помещения в здании. Николь была внимательна — нет, скорее, взволнованна. Она старалась скрыть это, но изумленный взгляд выдавал ее. Она слегка растерялась, оказавшись перед книжными полками в геологической лаборатории, и спросила:

— Все эти книги по геологии?

Николь читала. Где это повариха выучилась читать по-французски, по-английски и по-итальянски? Она также, что удивительно, знала кое-кого в университете. К примеру, Сэма. Они обменялись приветствиями так, словно были давно знакомы: без особого энтузиазма, но с соответствующим уважением и признательностью. Кроме того, она знала некоторых преподавателей по химии и старого геолога-петрографа. Джеймс никак не мог представить, где и как они могли познакомиться. С его стороны подобные догадки были невежливы и неблагоразумны.

Из лаборатории они вместе вышли в город, где, переходя из магазина в магазин, купили все необходимое для обеда на воздухе — хлеб в его любимой пекарне, сыр, который фермер ежедневно доставлял местному лавочнику, полбутылки французского вина (Николь сама выбрала) и яблоки на уличном лотке. Они взяли все это в Бакс, где решили пообедать, сидя на поросшем травой берегу Кема. Джеймс сбросил свое пальто и положил позади себя, наслаждаясь восхитительным весенним теплом и наблюдая, как Николь распаковывает свои рисунки.

— Ну вот, — сказала она, развернув сверток.