Спящая красавица

– Этот дом выглядит как орегонский филиал Букингемского дворца.

Стамм рассмеялся, потому что у него было точно такое же ощущение, когда он впервые ступил под своды дома Ван Метеров.

– Ван Метеры начинали как строители домов для самых бедных, а затем создали свою империю лесоматериалов, – тихо произнес Стамм. – Как я понимаю, они чувствуют, что заработали себе право жить как короли.

Прокурор округа Малтнома был тощий как жердь холостяк с редеющими каштановыми волосами и синими глазами, а его заместитель – ширококостная полногрудая афроамериканка с руками и плечами, как у молотобойца. В присутствии Дилайлы ее шеф – впрочем, как и замыкающий шествие щеголеватый доктор Ралф Карпински, лет шестидесяти с лишком, – выглядел карликом. Пока они шли к библиотеке, Дилайла с любопытством смотрела на произведения искусства и музейные древности, украшавшие коридор. Библиотека оказалась именно такой, какой она ее представляла: еще одно обширное помещение с гигантским, сложенным из камней камином, деревянной обшивкой стен и книжными стеллажами от пола до потолка. Генри Ван Метер сидел в кресле с высокой спинкой возле камина, в котором, несмотря на летнее тепло, трещал огонь. Едва они вошли, Майлз Ван Метер с другого конца комнаты поспешил им навстречу. Он был в темно-синем, в тонкую белую полоску костюме, темно-красном галстуке и белой шелковой рубашке с изысканными двойными французскими манжетами на золотых запонках. Майлз с чувством пожал Стамму руку.

– Спасибо, что пришли, Джек, – промолвил он.

Ван Метеры всегда жертвовали крупные суммы на политические кампании Джека Стамма, и подразумевалось, что тот откликнется на просьбу Майлза о личной встрече, дабы сообщить свежие данные по делу Максфилда.

– Нас это нисколько не затруднило, Майлз. Мне даже сложно представить, какой тяжестью обрушилось на вас это несчастье. – Стамм повернулся к своим спутникам. – Это доктор Ралф Карпински, специалист по коматозным состояниям. Мы консультировались с ним о том, как нам выдвинуть обвинение в суде. А это Дилайла Уоллес. Она выступит государственным обвинителем на процессе "Народ штата против Джошуа Максфилда".

– У вас имеется какой-либо опыт ведения судебных дел об убийстве? – спросил Генри Ван Метер, недоверчиво взирая на чернокожую женщину. Вопрос являл собой форменный вызов, но Дилайла лишь улыбнулась.

– Да, сэр, имеется. Когда я заканчивала школу, моего брата застрелили из проезжавшей мимо машины, поэтому я воспринимаю дела об убийстве как касающиеся меня лично. Я на них собаку съела и еще не проиграла ни одного. И я не из тех, кто относится к преступлению снисходительно. Я провела пять судебных процессов по делам об убийстве, и сейчас пятеро мужчин дожидаются исполнения смертного приговора – потому что я призвала жюри присяжных отправить их в камеру смертников. Рассчитываю, что мистер Максфилд станет номером шестым.

– Не беспокойтесь, Генри. Дилайла вас не подведет, – заверил его Стамм. – Она лучший обвинитель из тех, кто у меня есть, и уже провела немало часов над изучением всех обстоятельств дела.

Все сели, и Стамм продолжил:

– Я хотел, чтобы доктор Карпински проинформировал вас относительно состояния, в котором находится Кейси, чтобы стало понятно, почему мы квалифицируем ее случай как дело о злостном избиении, вместо того чтобы дождаться ее кончины и предъявить Максфилду обвинение в убийстве. А потом Дилайла задаст вам несколько вопросов.

У Карпински была грива снежно-белых волос, а вид и манеры римского патриция. Одевался он не менее элегантно, чем Майлз Ван Метер. Перед тем как приступить к речи, доктор изящным жестом расправил манжеты своей рубашки.

– Мистер Ван Метер, ваша дочь пребывает в коме. Это означает, что она жива, но находится без сознания. Выражаясь прямолинейно, кома – это фактически смерть, при том что формально человек жив.

Генри перевел дыхание и на мгновение закрыл глаза.

– Для того чтобы вы могли лучше представить, что происходит с Кейси, позвольте мне объяснить, почему возникает кома. Кора головного мозга представляет собой ту его часть, которая в конечном счете отвечает за поступление всех нервных сигналов, за двигательную активность организма и за интеграционные функции нервной системы. Ретикулярная активирующая система, или РАС, – это ядро нервных клеток в центре ствола головного мозга, которое вдается в кору головного мозга и возбуждает ее таким образом, что та становится способной перерабатывать получаемую информацию и реагировать на нее. Иными словами, РАС похожа на будильник. Если она не "звонит", кора головного мозга находится в спящем состоянии и не выполняет своей задачи, так что человек остается без сознания.

– Кейси когда-нибудь выйдет из комы? – спросил Майлз.

– Трудно сказать. Существует незначительный шанс, что выйдет. Однако более вероятно, что она проспит долгие годы. Она может никогда не прийти в себя.

– Но все-таки есть шанс, что она к нам вернется? – уточнил Генри.