Спящая

Генка вёл быстро и нервно, не притормаживая ни на поворотах, ни на колдобинах. Я уселся впереди, чтобы всё видеть, и отчаянно протирал очки каждые несколько секунд. Кто это и куда он Катьку повёл? Конечно, баба Галя пересказывала мне страшные истории о маньяках, увиденные по телику, но мне казалось, что это какие-то фантастические твари из города, что у нас-то, в деревнях, где все друг друга знают, такого не может быть. Куда он мог её увести? Точно, что не на дорогу – в лес, в дом…

Домики стояли аккуратными шеренгами, новёхонькие, похожие, хотелось врываться в каждый и вопить «Катька!». Вместо этого я тупо вглядывался во дворы в надежде увидеть хоть какой-то след…

– Бесполезняк. – Генка нервно вертел головой. – Надо по домам пробежаться. Элитный посёлок, что они себе возомнили – всё можно, что ли?! Вон какую школу отгрохали, на несколько корпусов, так что ж теперь – детей воровать?! Богатенькие всегда думают, что им всё можно… – Он притормозил у ближайшего дома, как будто и правда был готов ворваться во двор с воплем «Катька!», как мне хотелось.

– Позволь мне. – Миха, сидящий у меня за спиной, вышел, чуть прикрыл дверь и завозился у калитки: у них тут что, звонки?

Я выскочил следом, не в силах сидеть как приклеенный, когда надо бежать, искать…

Миха нажал на кнопку (я только в школе такие домофоны видел). Внутри что-то щёлкнуло, и металлический бесполый голос спросил:

– Что случилось, мальчики?

– Да у них тут ещё и камеры! – рявкнул Генка со своего водительского сиденья. Кажется, Миха потихоньку показал ему кулак.

– Извините, мы ищем девочку. Из школы незнакомый мужчина увёл девочку, первоклашку. Вы не видели никого подозрительного? – Миха был хладнокровен, как опер из сериала. Найдём Катьку – я его поколочу.

– Секунду. – Домофон коротко щёлкнул и притих.

Мы стояли как дураки в этой оглушающей тишине, а время шло. Я чувствовал каждую прошедшую секунду, чувствовал, что она может стать последней для Катьки, а мы тут… Я не мог сказать себе, как в тот раз, когда она пропала из сада, что она заигралась где-то, к кому-то зашла и мне скоро позвонят – а не мне, так деду Артёму, – что она заблудилась или собралась в кругосветку на трёхколесном велосипедике… Её увели. Слишком однозначно, чтобы осталось место для спокойствия.

Калитка запищала, и к нам вышла женщина в домашних тапочках и куртке, наброшенной поверх халата. В ногах у неё суетилась маленькая собачка, из-за спины выглядывал пацан чуть младше Катьки.

– Что за девочка?

Я полез в телефон. Давненько я её не фотографировал: Катька не очень-то любит сниматься, да и я не фотограф. Разве что уж очень весёлую картинку увижу, которую прямо хочется запечатлеть… Я листал фотки, показывая тётке Катьку, перепачканную черникой, высунувшую синий язык на полкадра, Катьку, висящую на дереве вниз головой, Катьку, затолкавшую себе в ноздри по надкусанной молодой морковке, чтобы ботва торчала… «Папа забрал»! Руки тряслись.

– Нет, я не видела. Перешлите мне, скину в соседский чат, где вся деревня, может, видел кто. Надо же, а… – Она потрепала меня по плечу, и я отшатнулся, чтобы не разреветься.

Ещё несколько долгих секунд я вбивал её телефон и скидывал фотки. Миха горячо благодарил тётку, мысль и правда была удачная, Генка за рулём старательно не отсвечивал. Я тоже буркнул какое-то «Спасибо» и плюхнулся на переднее сиденье совершенно вымотанный.

– А дальше что? – Генка.

У меня был тот же вопрос. Сидеть и тупо ждать, когда времени нет, совсем нет…

– А дальше стукнемся в другой дом. – Миха. – Соседский чат хорошо, только не все часто проверяют сообщения.

* * *

В соседнем доме нам не ответили. От отчаяния я саданул ногой по металлической калитке, эхо от её звона разнеслось, наверное, по всему посёлку, даже Генка из машины высунулся:

– Ну что ты, Ром, на работе же все!

Может, и на работе. А может, сидят, затаившись за тонированными стёклами новенького особняка, скрывая Катьку в звуконепроницаемой комнате.

В следующем доме – тоже тишина, я думал, я его разнесу, Миха меня вовремя увёл. Потом позвонил отец и сказал, что они с дедом Артёмом едут к нам, потом тётка из соседского чата – только чтобы сказать, что нет никаких новостей, я чуть её не послал, но Миха вовремя показал мне кулак.

От четвёртого дома я уже ничего не ждал. Стоял и потихоньку пинал ногой ворота (уж очень шумные, противный металлический звук), пока Миха терпеливо слушал треньканье домофона. Старушечий голос ответил почти сразу:

– Ворота не ломать!

Я послушно замер с занесённой ногой, пока Миха повторял свою тираду о похищенной девочке.

– Колька из шестого дома, – категорично заявил домофон, и я аж подпрыгнул: что за Колька, где?! – Он-он! Алкаш, бандит! – Пауза. Я подскочил к самому микрофону, оттолкнул Миху и завопил:

– Где?!

– Так это… – голос замешкался. – Главное что: идёт такой с чужим ребёнком мимо моей калитки. Я хоть и слепая, а на мониторе всё видно.

Миха глянул на меня, и мы уже хором завопили:

– Где?!

– Я его по громкой связи и спрашиваю: «Куда это ты чужого ребёнка тащишь?!» Он как вздрогнет, как шуганётся, как драпанёт, бандит!