Спи, Алиса

Инг обеспокоенно посмотрел на наручные часы, а после перевел взгляд на страшное покосившееся здание суда. Как и большинство построек в их городе, это строение не отличалось ни красотой, ни свежим ремонтом. Трехэтажное, слепленное из неровных коричневых кирпичей, оно навевало тоску и уныние, правый флигель давно осыпался, но обломки так до сих пор и не убрали, – они громоздились неряшливой кучей, огороженные замызганной веревкой с привязанными к ней линяло-красными флажками.

У входа стояла женщина в черном пальто, держа под руку высокого мужчину, который напряженно курил сигарету. Инг слегка напрягся, узнав в них Кэти и ее мужа. Проследив за взглядом брата, Шу помрачнела и схватила Инга под руку.

– Сюда весь персонал, что ли, вызвали? – поинтересовалась она, медленно шагая в сторону суда.

– Не знаю. Верон точно должен быть, главврач, операционные медсестры. – Поравнявшись с Кэти и ее спутником, Инг вежливо поздоровался, и они ответили ему тем же.

Муж Кэти, докурив, выбросил окурок прямо на ступени крыльца, а после отворил дверь, вежливо пропуская всех вперед. Инг, и без того ощущавший себя не в своей тарелке, совсем пал духом: одно дело спать с Кэти, пока ее муж сутками пропадает где-то на заводе, а другое – находиться буквально в непосредственной близости от него и сохранять полнейшую невозмутимость.

Инг сглотнул, чувствуя, как в душе разрастается непрошеное чувство вины и стыда перед посторонним мужчиной, таким обходительным и доброжелательным. Нет, он и раньше видел мужа Кэти, но лишь издалека и мельком, когда тот встречал жену на проходной. Тогда было легче, – Инг просто пробегал мимо, делая вид, что ужасно занят пациентами и прочими больничными делами.

Словно заметив муки совести, так старательно скрываемые Ингом, изо всех сил старающимся выглядеть спокойно и собранно, Кэти хитро улыбнулась и беззаботно повела плечами. Она стянула с шеи шелковый платок и протянула его мужу, после чего сказала:

– Ну что, куда нам?

Внутри здание суда выглядело еще мрачнее и неприветливее, как будто основной его задачей было сеять в сердцах людей безысходность и смирение перед неизбежным. Темный узкий коридор бесконечным тоннелем терялся где-то в глубине здания и был сплошь утыкан обшарпанными дверями, на которых отсутствовали какие-либо опознавательные таблички. Гул приглушенных голосов, напоминающий размеренное жужжание пчелиного роя, доносился со всех сторон одновременно, но при этом не было видно ни души.

Шу нерешительно огляделась, крепче сжимая локоть брата. Инг прислушался и толкнул одну из дверей, за которой располагался еще один коридор, такой же узкий, как и предыдущий, только на этот раз он был заполнен людьми. Шу сразу приметила Виктора, держащего в руках кипу бумаг и вполголоса беседующего с сухощавым старичком. Едва заметив вошедших, полицейский решительно направился к ним.

– А вот и свидетели! Проходите в зал ожидания, вас будут приглашать для дачи показаний по одному, после можете остаться в зале. – Виктор двинулся куда-то вперед, увлекая за собой Инга и его спутников, и Шу подумала про себя, что здание суда изнутри напоминает какой-то нелепый муравейник. Бедные осужденные, если им и взбредет в голову сбежать во время судебного процесса, то они наверняка заплутают и умрут с голоду в бесконечных лабиринтах обители правосудия.

– К судье следует обращаться «Ваша честь» или «Уважаемый судья». Юная леди, вы меня слушаете? – Виктор резко остановился и повернулся к Шу.

Шу хотела было съязвить, но промолчала, не забывая о просьбе брата. «Будь тихой и скромной, говори, что испугалась и потеряла сознание, что ничего не помнишь. И ни с кем не пререкайся», – умолял ее Инг. Этим утром он подобрал для нее одежду: ее школьную форму, представлявшую собой простое коричневое шерстяное платье с черным кружевным воротником. Инг старался придать облику сестры хрупкость, детскость и максимальную безобидность. Шу сомневалась, что такое в принципе было возможно, но не возражала.

Зал ожидания был сплошь уставлен стульями и столиками, на которых громоздились грязные переполненные пепельницы. При виде последних Шу дико приспичило покурить, и она нервно сжала припрятанные в кармане платья сигареты и коробок спичек, судорожно сглотнув. Не здесь, не при Инге.

– Вас будут вызывать по одному, – снова напомнил Виктор, после чего покинул помещение.

– Шу, ты справишься. – Инг нежно погладил сестру по голове.

– Приложу все усилия, чтобы не превратить свое выступление в цирк уродцев, но в моем нелепом наряде это практически невыполнимая задача. – Девушка села на стул, сгорбившись.

– Обычная школьная форма, а ты – обычная девочка, случайно оказавшаяся на месте преступления. – Инг присел рядом и обнял сестру за плечи. – Вот и все.

Шу лишь нервно рассмеялась. Обычная, как же. Она до сих пор помнила холод ножа, прожигающий ладонь, и его точные удары, что лишали негодяев жизни. Вот ее истинная суть. Воин, защитник. А не школьница в колючем убогом платье. Как все это смешно и нелепо!